Программы / Семейный совет

Тарелка с кашей демонстративно переворачивается. Штаны скидываются. Игрушки отшвыриваются в угол. Трехлетний скандалист стоит посреди комнаты и кричит: «Не хочу!». Что с ним делать? Ответ на это вопрос найдется, когда мы поймем, что с ребеночком происходит и как к этому относиться.

Пресловутый кризис трехлетнего возраста как страшный призрак маячит перед всеми родителями милых покладистых малышей, которые так доверчиво смотрят нам в глаза и с такой радостью делают все, о чем мы их просим. Почему же в один прекрасный день все меняется? Почему же они не хотят абсолютно ничего? На самом деле, они хотят, говорят психологи. Они хотят – не хотеть.

Ошибочно полагать, что до этого этапа в жизни дети послушны и хотят сделать родителей счастливыми, а потом внезапно передумывают. Просто с момента рождения они не отделяют себя от родителей, в первую очередь, от мамы. Они связаны невидимой пуповиной и глядят на мир маминым глазами. Но самость всегда связана с отрицанием. И когда «я хочу» сменяется на «я есть», первое, что утверждает для себя ребенок: «я не мама». Если мама говорит «штаны» - значит «не штаны». Если мама говорит «пойдем» - значит, «не пойдем». На самом деле, важно понимать, что предмет спора (штаны, прогулка, блюдо на завтрак) в этот момент для спорщика не имеет никакого значения. Мудрые родители прекрасно это понимают и пользуются: говорят «налево», когда нужно «направо», - и спокойно идут направо в сопровождении младенца, который гордо думает, что сделал по-своему.

Если серьезно, самый грамотный и продуктивный ответ на это стремление барагозить по любому поводу – определить те сферы, где ребенок действительно будет принимать решения. Для кого-то – это вопрос гардероба: в чем пойдем в садик. Для кого-то – вечернее времяпрепровождение: чем будем заниматься. Но родители должны быть честными и исполнять договоренности. На это счет психолог Виктория Райхер в статье «Право на нежелание» замечает: «Выбрал малыш  для похода в садик резиновые сапоги, вельветовые брюки и плащ-палатку – оделся и пошел. Это в тридцать лет «в таком виде по улице ходить нельзя». В три года – можно. Особенно если накануне лучший друг явился в шортах, ластах и с ведром на голове… Но принятие решений влечет за собой ответственность за результат. Ты решил не идти гулять – ладно. Но если под вечер тебе захотелось пойти в парк, это уже не получится. Главное для мамы в этот момент – удержаться и не сказать «если бы ты меня послушал, все бы было хорошо».

Трехлетке, продолжает Виктория Райхер, не нужно «вообще уйти», ему нужно уйти на два шага от мамы. Именно от мамы и именно на два шага. Чтобы после этого мама искренне восхитилась, какой он уже независимый от нее – и этим восхищением закрепила его уверенность, что обретенная самостоятельность не лишает ни близости, ни любви.