Верхний баннер
19:57 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

19:11, 14 октября 2016
Автор: Ирина Колущинская

«Я точно знаю, что в ряде территорий края врачи объединяются, они скидываются деньгами, они нанимают адвокатов, они выходят в суды. То есть в ближайшее время это грозит стать таким серьезным социальным взрывом», — Евгений Симакин, глава исполкома пермского ОНФ

«Я точно знаю, что в ряде территорий края врачи объединяются, они скидываются деньгами, они нанимают адвокатов, они выходят в суды. То есть в ближайшее время это грозит стать таким серьезным социальным взрывом», — Евгений Симакин, глава исполкома пермского ОНФ
«Я точно знаю, что в ряде территорий края врачи объединяются, они скидываются деньгами, они нанимают адвокатов, они выходят в суды. То есть в ближайшее время это грозит стать таким серьезным социальным взрывом», — Евгений Симакин, глава исполкома пермского ОНФ
Ирина Колущинская: Добрый день, уважаемая Пермь! Здравствуйте, уважаемые пермяки! Я могу сказать, что у нас сегодня невеселый эфир, потому что, по моему глубокому убеждению, кранты идут к нашему здравоохранению очень быстрыми шагами. У меня в гостях руководитель исполкома Народного фронта в Пермском крае господин Симакин Евгений Альбертович. И у меня вопросы, связанные вот в каком контексте: ваша задача – для этого существует Народный фронт – смотреть на то, чтобы реализовывались указы президента по социальному плану. Это, прежде всего, доступность и качество медицинской помощи, ну и прочее, и прочее. Нас сейчас вот именно этот волнует вопрос. Но судя по тому, что происходит в здравоохранении Пермского края, а теперь и в федеральной повестке по здравоохранению, ну у меня даже не удивление, я просто в ужасе, это ведь конец медицинской помощи и конец кадровому потенциалу врачей. Вот скажите, пожалуйста, коротко, чтобы мы простые пациенты поняли, что сейчас с зарплатой в здравоохранении? В каком ступоре врачи и почему после новых веяний с этой зарплатой нам вообще очень проблематично получить медицинскую помощь в больнице? В двух словах, что было и что сейчас?

Евгений Симакин: В двух словах: изменился принцип начисления заработной платы. Увеличивалась базовая составляющая – окладная, и уменьшилась мотивирующая – за выслугу лет, за классность и прочее. Это привело к тому, что младший и средний медицинский персонал и молодые врачи, они выиграли, не много, но выиграли. Но проиграли те, кто является костяком нашей медицины – это врачи первой и высшей категорий, это хирурги, это люди с огромным опытом, это анестезиологи. То есть это квалифицированный персонал, на котором и стоит, в общем-то, наша медицина на сегодняшний день. К чему это приводит? Сегодня мы знаем, что у нас коэффициент совместительства 1,7-1,74 в среднем, плюс дежурства, врачи работают ну просто вот без сна и отдыха, за счет этого медицина как-то еще держится. Но после нового введения новой формы начисления…

Ирина Колущинская: Ну и какие-то, худо-бедно какие-то зарплаты, 1,7 зарплаты, скажем так.

Евгений Симакин: Ну да, абсолютно верно, но сегодня…

Ирина Колущинская: Но на 1,0 вообще никак нельзя жить.

Евгений Симакин: Сегодня перерабатывать стало невыгодно. То есть сегодня за эту переработку врач практически ничего не будет получать.

Ирина Колущинская: Это как?

Евгений Симакин: А вот так.

Ирина Колущинская: Так, минуточку.

Евгений Симакин: Это та самая мотивировочная составляющая.

Ирина Колущинская: Итак, минуточку. Я врач, у меня есть определенная, по-человечески говоря, ставка, я работаю, необходима моя работа, моя работа очень нужна, потому что других врачей нет, я работаю после своего рабочего дня и, условно говоря, полторы ставки ставлю, или 1,7 в среднем. Значит, я это раньше делала и я получала за это соответствующую зарплату.

Евгений Симакин: Надбавки.

Ирина Колущинская: А сейчас?

Евгений Симакин: А сейчас за переработку платить практически не будут, то есть перерабатывать…

Ирина Колущинская: А зачем тогда я буду работать?

Евгений Симакин: А незачем абсолютно.

Ирина Колущинская: Так.

Евгений Симакин: То есть, есть у вас условный норматив, вы должны принять 10 пациентов.

Ирина Колущинская: Так.

Евгений Симакин: Так вот врачи высшей и первой категории, они, безусловно, скажут: «Ребята, вот я 10 приняла, все, до свидания, я пошла домой».

Ирина Колущинская: А пациенты?

Евгений Симакин: А пациенты останутся без помощи.

Ирина Колущинская: Ага, и тут же, тут же найдется какое-нибудь политическое лицо, которое скажет врачам: «Ай-ай-ай-ай-ай, у вас же это призвание».

Евгений Симакин: Призвание. Призванием сыт не будешь. Я с огромным уважением отношусь к медицинскому сообществу, они делают совершенно гениальные какие-то вещи…

Ирина Колущинская: Это да.

Евгений Симакин: То есть это действительно призвание. И тут двойственная ситуация. С одной стороны, да, я рад, что санитарки, предположим, медсестры, начнут получать больше. У меня у самого тетя моя, Нина Николаевна, 25 лет отработала старшей медсестрой в девятке, в хирургическом отделении, и я прекрасно понимаю, что послеоперационный уход – это не менее важно, чем хорошо проведенная операция.

Ирина Колущинская: Еще бы. Более того, говорят, что лечит врач, а вылечивает медсестра.

Евгений Симакин: Абсолютно верно.

Ирина Колущинская: Это есть такая пословица.

Евгений симакин: Абсолютно верно. И на сегодняшний день, когда мы создаем условия, при которых не захотят работать врачи высшей и первой категории, это, конечно, ужасающе. А у кого будут учиться молодые врачи?

Ирина Колущинская: Кошмар!

Евгений Симакин: Но это ведь еще не все. Зарплаты – это только часть айсберга. На самом деле, эти вот формуляры…

Ирина Колущинская: Одну минуточку. Я вам могу сказать одно… Вот у меня сестра проработала на одном месте, в одной и той же клинике всю жизнь, почти 35 лет, а ей говорят: «Слушай, а ты мне вообще зачем? Я получала с этими стимулирующими тремя тысячами рублей, я 15 получала тысяч, а теперь у меня получается голяком в поликлинике 12000, а санитарка получает 10». «Я, – говорит, – высшая категория уже, по крайней мере, последние 15-20 лет назад, зачем я это буду делать?» То есть и все, и встала, и пошла домой.

Евгений Симакин: И пошла домой, абсолютно верно. Призванием сыт не будешь, так нельзя относиться к врачебному сообществу, людям, которые всю жизнь отдали медицине, которые, в общем-то, действительно работают на полторы ставки плюс дежурства, 1,7 ставки плюс дежурства. Сейчас они просто откажутся от этого. Мы тут в начале разговора сказали, что врачи в ступоре. Напротив, им стало нечего терять. Я точно знаю, что в ряде территорий Пермского края врачи объединяются, они скидываются деньгами, они нанимают адвокатов, они выходят в суды. То есть в ближайшее время это грозит стать таким серьезным социальным взрывом, и сейчас уже недовольство, оно просто гигантское.

Ирина Колущинская: Да уж.

Евгений Симакин: Мы же понимаем, что медицина, у нас, во всяком случае, у нас в крае она недофинансируется. Слава богу, вот совсем недавно прокуратура все-таки выявила, что у нас идет недофинансирование по государственной гарантии в медицине два с половиной миллиарда.

Ирина Колущинская: То есть все то, что мы с вами говорили, в течение года, да.

Евгений Симакин: В течение восьми месяцев, восемь месяцев мы одно и тоже говорили.

Ирина Колущинская: Все-таки прокуратура подтвердила.

Евгений Симакин: Да, полностью все подтверждено.

Ирина Колущинская: Два с половиной миллиарда.

Евгений Симакин: Два с половиной миллиарда рублей. И прокуратура уже, насколько я знаю, уже подала заявление в суд в защиту неопределенного круга лиц, пациентов. Сейчас вот с нетерпением ждем решения суда.

Ирина Колущинская: А деньги-то где?

Евгений Симакин: А вот это хороший вопрос: деньги где?

Ирина Колущинская: Хороший вопрос, правильно.

Евгений Симакин: Да, очень хороший.

Ирина Колущинская: Подождите, если эти деньги выделили, а они выделили реально…

Евгений Симакин: Помните, мы с вами говорили про тарифы?

Ирина Колущинская: Да. Да, да, да, да.

Евгений Симакин: Тарифы ОМС. Вот корень зла вот именно вот в этом, неперсонифицированные тарифы, а больницы-то все разные. И на сегодняшний день, я думаю, что то, что я говорил в начале этого года, это подтверждается – до конца этого года районки не выживут. В декабре и в ноябре может не хватить денег на заработную плату. Сегодня они обеспечиваются в первую очередь, есть такой очередной формуляр, что ни в коем случае не снимать деньги, естественно, с лекарств, и, естественно, с расходных материалов. Но есть же еще ЖКХ, есть поставщики тепла, есть бензин, необходимо, да, на машины. Машины необходимо ремонтировать, и прочее, и прочее. Накладных расходов очень много. Единственное, что могут сделать больницы, это в конце года подписать договоры на поставку лекарственных препаратов и расходных материалов, договор провести уже следующим годом. В этом году они могут показать более-менее красивый баланс, но это перейдет на следующий год, задолженность.

Ирина Колущинская: Слушайте, вот я вас слышу и вы себя слышите, и нас все слышат. Это какое-то безумие. Врачи должны худо-бедно показать красиво баланс, им лечить надо было нас, а не балансы рисовать. Я ничего не понимаю.

Евгений Симакин: Все делается для отчетности. Доступность лучше не стала.

Ирина Колущинская: Конечно. Вот. А ваша работа, «фронтовая» работа – именно показать президенту, что вот этот самый указ-то не выполняют. Вы ведь отчеты по этому поводу тоже делаете, но они у вас реальные.

Евгений Симакин: Они реальные, они с земли, это детальный анализ после выездов в территории, после разговоров с пациентами, с врачами, главными врачами. Выводы, они вполне обоснованы.

Ирина Колущинская: Стесняюсь спросить… И что?

Евгений Симакин: Ну будем дальше заниматься, прокуратура все-таки через полгода откликнулась, радостно, да…

Ирина Колущинская: Ну вот это да, это да.

Евгений Симакин: Но нам скучать-то ведь не дают. Кроме зарплатных вопросов есть еще вопросы по сокращению руководящего персонала.

Ирина Колущинская: О, ну это вообще песня.

Евгений Симакин: Это новый формуляр, он пока не вылился на бумагу, но было совещание и до главных врачей довели информацию, что им необходимо срочно избавиться от своих заместителей.

Ирина Колущинская: Всех.

Евгений Симакин: Ну сказано было – всех. Бумаги пока я не видел, я с нетерпением жду.

Ирина Колущинская: Это невозможно.

Евгений Симакин: У нас есть действительно нарушения, вернее, неразумность в этом смысле, да, где-то там столько заместителей, что врачей не хватает там, да?

Ирина Колущинская: Да кто бы спорил!

Евгений Симакин: Кто бы спорил? В этом случае надо сокращать. Но когда речь идет о…

Ирина Колущинская: А можно я скажу?

Евгений Симакин: О замах по экономике, предположим, о замах по лечебной работе, о замах по ЭХЧ. Не забывайте, что у нас есть еще такой зам по ГО и ЧС, не знаю, что там этот человек должен делать.

Ирина Колущинская: Это уму непостижимо.

Евгений Симакин: То есть и завесить все это на главных врачей. С одной стороны, минздрав говорит: «Да мы, у нас все хорошо, у нас просто главные врачи экономически не образованы, они плохие управленцы». И поехало, поехало...

Ирина Колущинская: Это не их работа.

Евгений Симакин: Конечно, не их работа. Главный врач, он должен лечить, он должен организовывать лечебный процесс, а не заниматься тряпками, полами и прочими вещами. Для этого есть зам по экономике либо зам по ЭХЧ. Ну во многих больницах это начальник отдела материально-технического снабжения.

Ирина Колущинская: Ну вообще, насколько я помню, я помню главных врачей, ну то, что называется в динамике. Я, например, хорошо помню замечательного врача, именем которого названа сейчас девятая медсанчасть – Миша Тверье. Так вот, у него было два зама. Всё. И он прекрасно занимался вот именно тем, что и должен заниматься, а вот все остальное… Но дело все в том, что меньше нельзя.

Евгений Симакин: Нельзя.

Ирина Колущинская: Меньше нельзя, потому что здесь, с одной стороны, шприцы и картридж, а с другой стороны, тряпки и ведра, а в середине-то вообще пациент, которого нужно лечить и организовывать лечебную помощь так же, как директор школы должен организовывать учебную деятельность.

Евгений Симакин: Верно. Знаете, мы еще в начале года говорили о том, что в ответ на заявление, что нет достаточной финансовой грамотности у главных врачей, четко совершенно говорили минздраву: «Ребята, это ваш функционал, проводите семинары, учите их работать в новых экономических условиях». Как вы думаете, сколько семинаров прошло за год?

Ирина Колущинская: И что?

Евгений Симакин: Ни одного.

Ирина Колущинская: А кто это должен был делать?

Евгений Симакин: Минздрав, конечно, это полностью их функционал.

Ирина Колущинская: Им когда? Им было некогда, они там курочили голову нашего здравоохранения и к крепостному согласию принуждали главных врачей. Им не до того было – семинары проводить.

Евгений Симакин: Не понимаю, я по-человечески не понимаю. Врач – это уникальный человек, это человек самоотверженный, можно сказать, это человек профессии, и таким образом относиться. То есть, сейчас вот какая мотивация у молодого врача расти в своей профессии?

Ирина Колущинская: Никаких.

Евгений Симакин: Зачем? Зачем, собственно говоря, проходить переобучение, получать новые квалификации, получат новые какие-то знания? Зачем? Ему и так хорошо, он получает ровно столько же, а может даже и больше в отдельных моментах, сколько получает заслуженный врач высшей категории. Ну зачем ему это делать?

Ирина Колущинская: Незачем, не нужно. Значит, теперь скажите мне, пожалуйста, ну хорошо, убрали замов, так?

Евгений Симакин: Нет, пока еще, слава богу, не убрали, пока это устное распоряжение в адрес главных врачей, то есть бумаги такой за подписью пока нет.

Ирина Колущинская: Значит, вот эта вот телефонограмма…

Евгений Симакин: За номером 90?

Ирина Колущинская: Да, да, да, да, да, да, да.

Евгений Симакин: Это вообще шедевр.     

Ирина Колущинская: От восьмого сентября же? Нет, августа.

Евгений Симакин: Я дату не помню, честно говоря.

Ирина Колущинская: Да, да, да. Что все главные врачи, к 13-му числу дайте заявку по лекарственным препаратам и там еще чего-то, чего-то.

Евгений Симакин: Да, они должны были прописать свои потребности на 17-й год в лекарственных препаратах и расходных материалах.

Ирина Колущинская: Вот насколько я помню, врачи, вернее, больницы, проводили конкурсы, брали реальных, приличных, как правило, поставщиков, и не год, не два работали, а теперь у нас что, монстр такой большой вылупится?

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, тут две стороны вопроса. Раньше больницы торговались самостоятельно, они понимали, что им необходимо, они как-то индивидуально к этому подходили. Одна сторона вопроса – если министерство здравоохранения решило торговать все из одного кармана, от министерства, весь объем необходимых препаратов и расходных материалов, с одной стороны, это может принести пользу, потому что мы понимаем, что чем больше опт, тем меньше цена. Вопрос: кто будет торговать? Понимаете?

Ирина Колущинская: Да уж.

Евгений Симакин: Кто будет торговать и насколько чиста эта будет процедура. Надо смотреть на конкурсное задание, оно действительно открытое, или оно заточено под определенную организацию.

Ирина Колущинская: Ну мы ведь смотрели где-то месяца полтора назад. Вот она, вот она. Видите, как у нас здесь красивенько? Если посмотреть про эту заточенность, то получается, что у нас есть, например, ООО «Альфа-Фарм», находится в Екатеринбурге по улице Горького, товарищ Вяткин Сергей Григорьевич – директор. Потом идет «Холдинг «Юнона», это город Москва, улица… Дальше ООО «КорДим». Здравствуйте, Екатеринбург. ООО «Меркурий», Москва, Владимир Владимирович Матвеев. Дальше «ПромТрейд», обратно свадьба – Екатеринбург. Ну чего бы новенького, а? Ну что это такое?

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, утверждать, конечно, не могу, посмотрим, как будут проходить торги.

Ирина Колущинская: Да понятно же все.

Евгений Симакин: Посмотрим, как будут проходить торги.

Ирина Колущинская: Вы же понимаете, что вплоть до того, что фамилии известны, не то, что названия этих контор. Ну у меня даже… Господи, какие мы богатые, хватает прямо на целых нескольких монстров.

Евгений Симакин: Ну а что вы хотите, у нас бюджет здравоохранения 26 миллиардов по краю.

Ирина Колущинская: Красота.

Евгений Симакин: Конечно.

Ирина Колущинская: Красота. Значит так, теперь скажите, пожалуйста, так называемые деловые газеты, это когда отношение журналиста отсутствует к теме, это у нас называется журналистика факта. Вот я не занимаюсь журналистикой факта, потому что я занимаюсь журналистикой мнения. Так вот, я прочитала очень лояльно относящиеся к краевой администрации и к нашему родному региональному правительству газеты и меня поразило – вот то, что мы говорим: «Ребята, вот было вот так, так вот врач будет получать более чем наполовину меньше, а вот здесь вот тоже не будет, и вот тут не будет, и это просто факт и пошли к следующей теме говорить». Ну так вот. Я, знаете, хочу понять, отвечать-то кто будет за недофинансирование? То есть законодательное собрание?

Евгений Симакин: Нет, министерство здравоохранения Пермского края и фонд обязательного медицинского страхования.

Ирина Колущинская: На вопрос-то, где деньги?

Евгений Симакин: На вопрос, где деньги и почему у нас такие тарифы, и почему тарифы не окупают оказываемую помощь. То есть это элементарная экономика: если что-то стоит рубль, а тебе дают только 70 копеек, то понятно, что ты от качества ничего не сделаешь. Услуга стоит рубль. Почему перечисляется только 90 копеек, предположим? То есть это и есть недофинансирование.

Ирина Колущинская: Значит, я повторяю, что я прочитала много чего про здравоохранение и меня восхитило очень длинное интервью с господином, который возглавляет территориальный фонд обязательного медицинского страхования. Молодой человек столько слов знает, с ума сойти.

Евгений Симакин: Да, он очень образованный человек.

Ирина Колущинская: Полторы полосы различных слов. Меня удивил, конечно, очень сильно удивил корреспондент, который какой-то очень нелюбознательный, потому что там вопросов-то было очень много, но вот я, прежде всего, этого молодого человека спросила бы: «Скажите, пожалуйста, вот вы заныкали сто миллионов рублей наших денег»…

Евгений Симакин: В 15-м году.

Ирина Колущинская: «Да, в прошлом году вы угробили сто миллионов рублей, положив на депозит эти деньги в крайне мутный, крайне неблагонадежный банк. И ровно через два месяца этот банк лопнул, причем там большие проценты давали».

Евгений Симакин: Ну конечно, там маржинальность, маленький банк, естественно, больше ни ВТБ, ни Сбербанк таких процентов бы никогда не дали. Ну мы с вами поднимали эту тему. А вы знаете, что было написано в отчете контрольно-счетной палаты, когда они проводили?

Ирина Колущинская: Деньги-то где?

Евгений Симакин: Не будет их никогда, этих денег, все, кончились они.

Ирина Колущинская: Сто миллионов.

Евгений Симакин: В отчете контрольно-счетной было написано, этот факт был отражен, что нет этих денег больше, но, однако, ответственность никто не понес. И меня очень удивила фраза, единственно, что было написано, что нам, оказывается, необходимо изменить критерии при отборе финансовых учреждений, где мы размещаем свободные деньги ОМС, фонда.

Ирина Колущинская: То есть у ребят есть возможность запихать на депозит еще пары темных банков столько же денег, а может быть и больше, и заработать на этом.

Евгений Симакин: Есть такая возможность.

Ирина Колущинская: Я ни одну минуту не верю, что вот такая явно мутная финансовая операция была сделана бесплатно, просто не верю я в это.

Евгений Симакин: Я могу говорить только о том, что я могу доказать. Предположения – это не по моей части.

Ирина Колущинская: А я даже не собираюсь доказывать, я просто знаю, что у меня более 70000 слушателей и все они умные и адекватные люди, и они прекрасно понимают, что когда государственные деньги, а деньги ФОМСа – это государственные деньги, чего бы там ни написали про это. И все-таки наши деньги – это деньги налогоплательщиков. Вместо того, чтобы отправить это, государственные и контролируемые государством деньги хрен знает – извините за выражение – куда, а потом ну надо же, какая неприятность! Через 60 дней выясняется, что этих ста миллионов уже нет. Я хочу знать, почему стоило положить туда эти деньги. Ни одной минуты не верю, что по-другому может быть. Вот кто бы мне что ни сказал, я в это просто не верю, это мое убеждение.

Евгений Симакин: Я соглашусь с вами. Ну, во-первых, есть элементарная разумность, то есть мы понимаем, что Сбербанк завтра никуда не денется.

Ирина Колущинская: Это даже не вопрос.

Евгений Симакин: Мы прекрасно понимаем, что есть иные банковские группы, которые тоже никуда не денутся, их степень стабильности и их место в рейтинге говорит о том, что они абсолютно надежны. Ну не было бы там такой маржинальности. И вопрос не только в этом, а просто в принципе, в разумности. То есть когда мы формировали так называемую маршрутизацию, когда мы делили все это дело по уровню оказания медицинской помощи, я думаю, что в лучшем случае, эти товарищи пользовались Яндекс-картами, никто никуда не выезжал. И слава богу, это, опять же, результат нашей работы, уже два или три месяца они все-таки находятся в территориях, часто у министерства там нет никого, кроме сотрудников аппарата, предположим. Кто-то в Кудымкаре, кто-то в Чернушке, кто-то в Карагае – начали ездить, это уже плюс, конечно, большой. Маршрутизация сама по себе – это раз, недофинансирование больниц – это два. Мы же говорили, к чему это приводит, то есть когда у больницы формируются долги уже в исполнительных листах, а это означает, что завтра могут кредиторы прийти и арестовать счета, это же все, это дефолт, это банкротство больницы. В этом случае, как я уже говорил, идет излишнее авансирование этих больниц. То есть гасится текущая задолженность, просроченная задолженность, и выдаются деньги на текущую работу. Но мы понимаем, что без увеличения объема оказываемых услуг – а у нас деньги идут за пациента – то есть пациентов больше не станет, денег больше не станет. В экономике это называется перекредитовка без увеличения финансового потока, без увеличения прибыли. Это банкротство, это всегда банкротство. И как они будут выкручиваться в конце этого года, особенно сейчас, когда прокуратура четко сказала, что два с половиной миллиарда недодали, откуда они их возьмут? Я с нетерпением этого жду.

Ирина Колущинская: Банкротства?

Евгений Симакин: Это возможно.

Ирина Колущинская: Ну то есть все-таки это должно, весь этот нарыв, как-то должно, все это должно прорвать, что ли?

Евгений Симакин: Я думаю, что до конца года это будет.

Ирина Колущинская: Вот хорошенькое дело. Значит, главные врачи недостаточно знают экономику, они так себе менеджеры, а вот эти ребята в минздраве, которые вот эти штуки устраивают – это как бы лучше, что ли?

Евгений Симакин: Вопрос сложнее. На самом деле это действительно так, это федеральное законодательство, но и рамках федерального законодательства разные регионы действуют по-разному. Ну мы с вами упоминали, почему Саратов у нас в первой тройке, а мы в последней.

Ирина Колущинская: Да, действительно.

Евгений Симакин: Саратов – дотационный регион, а мы – регион-донор. То есть, казалось бы, у нас и на… В Саратове и на человека-то там денег меньше получают, насколько я знаю, а, тем не менее, у них качество оказания помощи доступно. Раз она есть, о ней в открытую говорится, а у нас нет. Почему?

Ирина Колущинская: А почему?

Евгений Симакин: Ну, наверное, надо смотреть, кто грамотный менеджер, а кто нет.

Ирина Колущинская: И что такое грамотность в данных двух случаях? В интересах чего эта грамотность?

Евгений Симакин: Ну знаете, чем отличается директорат от управленцев?

Ирина Колущинская: Ну.

Евгений Симакин: Вот директор старой формации, старого образца, он всегда работает со средствами производства, он знал сам весь процесс до последнего винтика, до последнего колесика, до последнего шурупчика. Менеджеры так называемые, они работают с финансовым результатом, не понимая процессов, которые происходят внутри той или иной отрасли, неважно, это образование, это медицина или это какой-то завод. То есть они работают с финансовым результатом: на входе рубль – на выходе два, всё, всё, что они знают. Вот это современные менеджеры. Не все, конечно, есть толковые ребята, но это вот такой подход.

Ирина Колущинская: Ну вы знаете, вот это вот все, мы говорим, говорим, говорим, говорим, а люди-то, вообще-то говоря, в больницу перестают, не могут попасть, потому что ну совсем тяжело.

Евгений Симакин: Это замкнутый круг, Ирина Владимировна, там столько всего на самом деле. Предположим, больница от вас в пятидесяти километрах, врач начинает принимать в 10, а у вас автобус. У вас ведь нет, как в городе, рейсового автобуса.

Ирина Колущинская: Ну конечно.

Евгений Симакин: А автобус у вас уходит в сторону этой больницы в 11 часов, вы уже автоматически не попадаете к этому врачу. А если нужно два раза прийти на прием, один раз сдал анализы, а другой раз их посмотрели и выписали какое-то лекарство, поставили какой-то диагноз. То есть это дважды проехать по сотне километров в день Возможно это или нет? Что происходит? Люди перестают обращаться в больницу.

Ирина Колущинская: Да.

Евгений Симакин: Они начинают заниматься самолечением.

Ирина Колущинская: Да.

Евгений Симакин: То есть они понимают, что проехал 50 километров и нет никакой гарантии, что он попадет к этому специалисту. И начинается ромашечка, подорожничек, зверобой, авось да небось, авось все это дело пройдет. А к чему это ведет? Это ведет, как минимум, к увеличению хронических заболеваний.

Ирина Колущинская: Конечно.

Евгений Симакин: Конечно, это случится не завтра, но это случится неизбежно. Как максимум, это инвалидизация.

Ирина Колущинская: Я вам могу сказать, что я сделала, так сказать, поневоле своего рода статистику. Вот где-то в конце августа город, и не только город, но и Пермский край, начал кашлять.

Евгений Симакин: Была такая история.

Ирина Колущинская: Причем ни одна душа ни в какой эфир не зашла и не сказала: «Ребята, вот мы из минздрава, так вот мы хотим сказать, что у нас вспышка ОРВИ, у которой вот такие особенности, это не грипп, это отличается тем-то и тем-то, но бронхи рвет сразу же». Ну что, насморк, покашляли, туда-сюда, вроде как нет. Температуры нет – это все хорошо, но полтора месяца люди болеют, потому что в больницу никто не пошел, потому что столько нет здоровья, чтобы попасть в больницу в этих условиях. Ну шутки шутками, а у меня поголовно знакомые кашляют, температура субфебрильная. Мне повезло, я аккуратненько сдалась кардиологам. Кардиологи посмотрели, говорят: «Слушай, а вообще-то говоря, это называется бронхит». Давайте уже заодно это… Если бы это, я бы так и сидела бы. Но ведь это же невозможно. Я мысли не допустила, чтобы пойти в поликлинику и чтобы мне все-таки что-нибудь выписали.

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, меня вообще удивляет, когда представители – неважно, фонда обязательного медицинского страхования, или минздрава – когда они с высоких трибун говорят, что все хорошо и даже, по большому счету, делать-то ничего не надо. И анализ на самом деле делать не надо, нужно просто прийти в любую поликлинику и все станет на свои места.

Ирина Колущинская: Ну да. Я вот хочу понять, что… очень, какая сложная у вас ситуация. Евгений Альбертович, вы отчитываетесь по результату контроля, в частности, по вопросам доступности медицинской помощи, то есть вы контролируете выполнение конкретного президентского указа.

Евгений Симакин: Одного из указов, контролируем это мы все.

Ирина Колущинская: Да, одного из важнейших, совершенно верно. Ну вот в данном случае это качество жизни, здоровье народа, и так далее. Одновременно федеральный минздрав устраивает вот такие вот штуки.

Евгений Симакин: Ну, к сожалению.

Ирина Колущинская: Вот и хотелось бы знать: а вообще минздрав предполагает, что есть такие путинские указы? Или что?

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, это, понимаете, какая штука, вот эта вот огромная машина, Министерство здравоохранения Российской Федерации, мы не ждем изменений мгновенных. Но учитывая то, что мы никогда эту тему не оставляем и не оставим, пока они не исправятся, на примере та же самая…

Ирина Колущинская: Так они ухудшают ситуацию.

Евгений Симакин: Ухудшают, но и на уровне федерации начинают слышать, потому что если взять то же самое образование, на форуме в Йошкар-Оле Елена Шлыкова, наш сопредседатель, докладывала президенту о ситуации в школах с трудовым воспитанием, мы говорили о том, что необходимо воспитательную функцию школы возвращать, экзамены.

Ирина Колущинская: Несопоставимо.

Евгений Симакин: Нет, Ирина Владимировна. Знаете, сколько мы над этим работали, не только мы, больше полутора лет.

Ирина Колущинская: Я знаю.

Евгений Симакин: Больше полутора лет. Мы услышали то, что хотели. Новый министр образования с высоких трибун говорит все, что мы говорили: и по поводу воспитательной функции, и по поводу уменьшения отчетности.

Ирина Колущинская: Понимаете, Васильева, наверное, и будет, потому что она все-таки, она такая, учительская.

Евгений Симакин: Да.

Ирина Колущинская: Она учительская. А вот то, что я вижу в виде минздрава – извиняйте.

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, мы все равно добьемся этого результата, потому что другого варианта просто нет. Ну вы понимаете, что – я еще раз говорю – не завтра, может быть в следующем году, может быть через год, но это приведет к таким статистическим данным. Я уже говорю не о статистике, хотя мы прекрасно понимаем, что за этими цифрами-то стоят люди.

Ирина Колущинская: Вот как только выяснится, что статистика будет угрожающей, с ней что-нибудь начнут делать.

Евгений Симакин: А и сейчас делают.

Ирина Колущинская: Я вам могу сказать, ведь это же у нас со времен первой пятилетки взято на вооружение, это когда план в количествах тракторов принят, а отчет берется по количеству лошадиных сил, и получается, что пятилетка за три года.

Евгений Симакин: Ну оно есть такое в жизни.

Ирина Колущинская: Так вот я боюсь, у нас будет то же самое.

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, на самом деле все это есть. Мы неоднократно говорили и опровергали эту статистику, потому что, как я говорил, у нас статистика народная, она с земли, от людей, поэтому тут-то погрешности быть не может. Человек говорит либо «я попал в больницу», либо «я не попал». Здесь без вариантов. Либо «я получил лекарства бесплатно.», либо «я их не получил». Тут все просто, таких фактов очень много. Причем часто бывает, что если после нашего визита первое время наступают какие-то улучшения, вот на примере Усть-Черная, да?

Ирина Колущинская: Да.

Евгений Симакин: Там после моего приезда отгрейдировали дорогу, 108 километров.

Ирина Колущинская: Это да, это точно.

Евгений Симакин: Туда поехали, поехали узкие специалисты, ездили каждую неделю, как минимум, терапевты.

Ирина Колущинская: Это, да.

Евгений Симакин: Я вчера или позавчера разговаривал с Усть-Черной. Все вернулось на круги своя, всё. То есть решили, что мы про эту ситуацию забыли. Ничего подобного, мы снова вернемся к этой ситуации и будем возвращаться до тех пор, пока это не исправится.

Ирина Колущинская: Усть-Черная – это…

Евгений Симакин: Это крайняя точка перед республикой Коми.

Ирина Колущинская: Это 120 километров от Гайн.

Евгений Симакин: 108 километров от Гайн.

Ирина Колущинская: Да, 108. А Гайн 120 от…

Евгений Симакин: 160 от Кудымкара.

Ирина Колущинская: Это очень далеко. Это вот все, конечно, да, вы понимаете, это далеко, и кажется, что это вообще нереально. А вот, допустим, мне тут рассказали замечательную штуку во время избирательной кампании. Есть округ №20, это в который входит «Зеленка», тихая, Компрос, и там до Куйбышева. И в этот округ попадает поликлиника на Куйбышева, 111. И там паника, потому что очень четко говорят, что поликлиника и больница на Никулина закрываются, здание продается, и вот, по сути дела, вся Крохалевка пойдет в вот эту самую единственную поликлинику на Куйбышева. Это безумие, там 20000 человек живет. И у них, получается, что у них ни больницы, ни поликлиники. Это как? И главное, что ведь городская власть ничего не сможет сделать, в принципе, потому что… Может, может, может собраться дума, глава, прости господи, города, встать и сказать: «Нет, мы это не позволим!» И все пошли в шеренге по три человека в законодательное собрание и в администрацию говорить: «Ребята, спасите Крохалевку, там не будет никакого врача». Но ведь они этого не сделают.

Евгений Симакин: Нет, не сделают.

Ирина Колущинская: Поскольку это не их функция.

Евгений Симакин: Абсолютно верно, это не их функционал, это не их работа, это не их зона ответственности, что называется. На самом деле, это касается не только поликлиник. Мы уже говорили о том, что у нас не хватает машин скорой, бригад скорой помощи.

Ирина Колущинская: Прошу прощения, вот мы все кричим, что край взял здравоохранение в свои руки и муниципалитеты не могут сделать. Можно подумать, что это Москва так решила. Я, знаете, что недавно узнала? Оказывается, это было добровольное желание муниципалитета – сбросить…

Евгений Симакин: Головную боль с плеч?

Ирина Колущинская: Да.

Евгений Симакин: Возможно.

Ирина Колущинская: Вот я прихватила одного, второго, третьего, главы говорят: «Да, в общем-то, это как бы принудительно-добровольно». Я говорю: «Сам-то как?» – «Да вот…» «А теперь ты можешь говорить, что все бяки живут в минздраве, а ты вообще не отвечаешь ни за что, это ненормально».

Евгений Симакин: С моей точки зрения, что бы я хотел увидеть: я хотел бы увидеть персональную ответственность каждого человека, который принимает такие решения.

Ирина Колущинская: Как нет? Конечно.

Евгений Симакин: Ее не существует на сегодняшний день.

Ирина Колущинская: Конечно.

Евгений Симакин: Желательно, чтобы в каждом указе, в каждом подобном постановлении был прописан персонально человек, кто будет отвечать за последствия. Потому что если мы с вами подытожим, скомпонуем то, что мы с вами сегодня сказали, вот все эти факты: отсутствие доступности, отсутствие денег, заработная плата врачей, вот эта форма начисления заработной платы неизбежно приведет к тому, что высококвалифицированные специалисты перестанут работать больше, чем на одну ставку. То есть, соответственно, принял я 10 пациентов – все, ребята, до свидания, я пошла домой, потому что за остальное мне практически не платят. Этот факт, плюс сокращение по больницам. Вот мы берем тех самых специалистов, которые может быть и не имеют напрямую отношения к пациенту, хотя зам по лечебной работе, безусловно, имеет, и если останется только один главный врач. Вот если мы все это в кучу возьмем, скажите, а как это будет работать?

Ирина Колущинская: Никак.

Евгений Симакин: По инерции это проживет еще какое-то время, но по инерции, а потом начнет разваливаться, потому что, опять же, при всем уважении к врачебному сообществу, я лично пойму, когда они останутся абсолютно без денег – необходимо кормить семьи, у кого-то ипотека, у кого-то кредиты, ну у каждого своя история – когда они начнут уходить в частную медицину, когда они просто начнут уходить из профессии, потому что, извините, быть врачом и нести ответственность за свои решения, за выписку, за правильность лечения, за правильность постановки диагноза, да?

Ирина Колущинская: Конечно.

Евгений Симакин: Или быть санитаром и получать на 3000 меньше. Пришел, полы помыл, ушел.

Ирина Колущинская: Да.

Евгений Симакин: При всем уважении к санитарам тоже. Но зачем тогда все это, зачем это? И мы понимаем, что если сейчас этот врач принимает 20 пациентов, завтра он будет принимать только 10.

Ирина Колущинская: И правильно будет делать.

Евгений Симакин: И мы говорим о чем? О том, что доступность оказания медицинской помощи резко летит вниз.

Ирина Колущинская: Ну, видимо, останется нашему премьеру сказать, что, во-первых, у него же постулат-то уже есть, что «денег нет, но вы там держитесь и будьте здоровы». Значит, врача, учитель – это же призвание, если уж не нравится, денег мало, так значит в бизнес будьте любезны.

Евгений Симакин: Ирина Владимировна, мы вне политики, поэтому тут никаких комментариев.

Ирина Колущинская: Может быть, вы – да, зато я, поскольку гражданин. Короче, все это мне не нравится. У меня только один вопрос: биться будете за здравоохранение?

Евгений Симакин: Обязательно.

Ирина Колущинская: Точно?

Евгений Симакин: Да, абсолютно.

Ирина Колущинская: И будет какой-нибудь разговор, как в Йошкар-Оле?

Евгений Симакин: Ни один вопрос с контроля не снимается до тех пор, пока мы не приходим к какому-то логическому итогу.

Ирина Колущинская: Значит, вспомним о том, что капля точит камень не силой, а частым падением.

Евгений Симакин: Ну, честно говоря, я был бы просто счастлив сказать… не сказать, я был бы счастлив, если я ошибаюсь. Вот я готов…

Ирина Колущинская: Ой, да, к сожалению, как получается, что нет. Спасибо огромное, до встречи!

Евгений Симакин: Спасибо вам, что пригласили!

Ирина Колущинская: Наша задача что? Рассказать о том, что мы это знаем и всем другим рассказать.

Евгений Симакин: Не давать врать, в первую очередь.

Ирина Колущинская: Да, прежде всего. Всего доброго, спасибо!

________________________

Программа вышла в эфир 14 октября 2016 г.


Обсуждение
6503
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.