«К великому сожалению, мои наблюдения говорят о том, что сегодня очень многие структуры власти живут отдельно от жизни населения — они живут сами по себе, население живет само по себе, и нигде эти дороги не перекрещиваются», — Геннадий Игумнов, экс-губернатор Прикамья

– Здравствуйте!

– Как себя чувствуете, все ли хорошо?

– Нормально, нормально.

– Слава богу. Тема, которую я хочу сегодня предложить вам для обсуждения, ну а, собственно, нашим слушателям для восприятия, это выборы, выборы губернатора Пермского края. Как известно, в единый день голосования, 10 сентября 2017 года в Российской Федерации будут проходить выборные компании различного уровня, включая выборы глав субъектов федерации, выборы депутатов законодательных органов государственной власти в субъектах России и дополнительные выборы в Государственную думу по одномандатным округам. Пермскому краю предстоит также выбирать своего губернатора. Я, пользуясь своим служебным положением, задам вам несколько вопросов, на которые, надеюсь, вы достаточно откровенно мне ответите. Итак, начнем вот с чего. Геннадий Вячеславович, как вы считаете, какими основными качествами должен сегодня обладать претендент на должность губернатора края? Какой у него, по вашему представлению, должен быть имидж?

– Конечно, губернатор Пермского края, очень огромного, очень хорошо населенного, должен иметь некоторые особенности по отношению к другим людям, занимающим руководящие должности. Прежде всего, он должен быть обязательным. Он должен хорошо знать положение дел и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в социальной сфере для того, чтобы, принимая решения, соединять их со своими заботами о населении, которое проживает в Пермском крае. К великому сожалению, мои наблюдения говорят о том, что сегодня очень многие структуры власти живут отдельно от жизни населения, они живут сами по себе, население живет само по себе, и нигде эти дороги не перекрещиваются. Так вот, для того, чтобы быть приличным губернатором, у претендента должен быть, во-первых, твердый характер, во-вторых, стремление выполнить каждое свое обязательство, если оно дано публично, и даже если оно дано не очень публично, но, тем не менее, если оно дано. Потому что на каждое обещание властного персонажа население смотрит по-особенному. Оно, во-первых, привыкло верить тому, что властные структуры обещают, и надеяться на то, что эти обещания будут выполнены, и стало быть в какой-то степени облегчат им жизнь. Вот если кандидат на должность губернатора обладает этими качествами, то, мне кажется, что дело у него может быть. Кроме того, он должен быть достаточно хорошо образован, и я бы сказал в общих, в главных чертах представлять себе все аспекты, которые отданы под его руководство, потому что в деталях каждый аспект знать невозможно. Для этого есть заместители, которые должны заниматься совершенно конкретным аспектом деятельности по управлению краем. А вот в общем стратегию определять этого развития должен губернатор. И, конечно, такие знания у него должны быть в обязательном порядке. Он, конечно, не должен подменять своих заместителей, они каждый выполняет свою работу и должны выполнять ее с таким расчетом, чтобы результаты этой работы приносили пользу людям, пусть небольшую, пусть…

– Но ощутимую.

– Ну ощутимую – это когда очень много. А когда дело движется небольшими шажками или небольшими результатами, то это все равно люди замечают, потому что в конечном итоге это дает им возможность почувствовать облегчение в какой-то сфере. Сегодня время очень трудное, мы находимся под санкциями. Вот я был в нескольких странах, у которых были санкции, в частности, в Южной Африке. Так вот, Южная Африка за десятилетия жития в санкциях сделала все, что у них ни в чем не было недостатка, даже в таких, что ли, категориях товара, как, допустим, нефть и нефтепродукты. У них нет своих залежей нефти. Я, конечно, спросил у властвующих людей: «Откуда же вы берете производные для того, чтобы у вас на заправочных станциях не было никогда очереди за бензином и за маслами?» Они мне говорят: «У нас есть каменный уголь с содержанием нефти, мы из этого угля добываем необходимое количество нефти и полностью обеспечиваем потребности нашего населения». Но я не хотел бы сказать, что в Южной Африке в то время была хорошая жизнь, потому что безработица достигала 42% и из-за этого была очень высокая преступность на улицах, и небезопасно было ходить белым людям. Но в то же время они сумели построить жизнь таким образом, что основные товары, которые обеспечивали более-менее сносную жизнь населению, они производили сами, из своего материала и на своей территории. И вот я считаю, что, живя сегодня под санкциями, у нас вышла эта идея – производить импортозамещение, но это не всегда очень быстро можно сделать, на это уходят годы, на это уходит, ну повышение ответственности, повышение дисциплины у каждого производителя. Достаточно сказать, что я недавно услышал заявление нашего президента, который очень настоятельно потребовал, чтобы лекарства, которые мы сегодня в большинстве своем закупаем у зарубежных производителей, через год были заменены на наши российские лекарства. Я сразу подумал, что это абсолютно невозможно, потому что для того, чтобы разработать лекарство, а потом его произвести и запустить в жизнь, нужны достаточно более длительные сроки, потому что его надо испытать на конкретных больных, надо получить положительные результаты, надо довести его до определенной кондиции и только после этого можно будет говорить, что наше лекарство замещает такое-то импортное лекарство, мы импортное лекарство не будем покупать, будем производить сами и обеспечивать наше здравоохранение именно своими лекарствами. Но в течение года этого определенно не сделать не только нашей стране, где, к сожалению, еще очень много отсталых технологий, но даже в таких передовых странах, как, допустим, Германия, Швейцария, Франция, Соединенные Штаты Америки. Даже там нельзя за год разработать какое-то конкретное лекарство, которое пустить в массовое производство и обеспечить им все лечебные учреждения. Поэтому я считаю, что человек, который претендует на пост губернатора, должен быть, если не сказать всесторонне развит, но развит очень здорово, потому что ему надо будет определять стратегию своих действий, действий не только лично его, но его кабинета, его заместителей и, самое главное, контролировать, чтобы заместители очень четко относились к своим обязанностям и выполняли то, что заложено в эту стратегию.

– А как это проверять, вот эту преданность, и знать, что человек, с которым ты общаешься, на которого полагаешься, тебя не предаст и не врет тебе, глядя в глаза?

– Ну дело в том, что проверять, тут проверка не составляет большую трудность. Дело в том, что когда я работал, у меня была практика – каждый понедельник мы собирались на оперативное совещание, все заместители. И все заместители докладывали о том, что они сделали за прошедшую неделю, что они сделали из тех заданий, которые у них были по бюджетным законам, по указаниям губернатора, по просьбам населения. И каждый заместитель отчитывался о том, почему он что-то не доделал, каковы были причины, когда эти причины будут подавлены и когда это дело будет определенно сделано. И так было каждую неделю. Ну конечно, я давал достаточно жесткие разносы тем, кто упускал очень важные вещи из своей практики. И поэтому все знали, что каждую неделю за это будет спрос и, самое главное, что губернатор не забудет ничего.

– То есть важная составляющая здесь, которую я для себя отмечаю сейчас…

– Контроль.

– Это контроль и публичность, публичность принятия решений.

– Контроль, да, и публичный контроль. Кроме того, здесь у вас есть вопрос о брифингах. Мы, когда задумали вот эти брифинги, то есть отчеты перед журналистами всех мастей, я сразу сказал, что отбирать журналистов не будем по принципу, кто пишет о нас хорошо, кто пишет о нас плохо – пусть приходят все и задают вопросы, которые интересуют не только их, как профессионалов-журналистов, но и людей, которые к ним обращаются почти каждый день с самыми разными просьбами, предложениями и пожеланиями. На первый брифинг пришло 25 человек. Ну я подумал, когда увидел, что зал-то полупустой, я подумал, что, наверное, очень быстро эта работа будет свернута, она сойдет на нет. Но мы провели более 350-ти брифингов, а брифинги были каждую неделю, это 350 недель. Если распределить, что в месяце четыре недели, то представляете, сколько лет мы занимались этими брифингами? И вот руководители нашего телевидения… Брифинги проходили в понедельник и транслировались или напрямую, или через час после того, как они закончились. На последнем брифинге у нас было 85 журналистов, причем были и те, кто нас постоянно критиковал, были и те, кто нас постоянно ругал, но были и те, кто нас поддерживали в наших устремлениях. И вопросы были самые острые, но поскольку эти вопросы были в прямом эфире, о них слышало огромное количество людей, и руководитель пермского телевидения тогда мне говорил, что это самая смотрибельная передача из всех передач, ну, подобного плана, конечно. Я не имею в виду художественные фильмы, развлекательные программы. А вот из передач серьезных это была самая смотрибельная. Ну раз она была самая смотрибельная, стало быть огромное количество людей получали информацию из первых рук. И кроме того, один раз в месяц я проводил примерно полуторачасовую передачу на телевидении с вопросами и ответами. Вопросов поступало очень много и на все, конечно, ответить я был не в состоянии, потому что времени нужно было значительно больше. Но мы эти вопросы забирали, распределяли по управлениям и заместителям, они принимали соответствующие меры и на очередной передаче я докладывал людям, что по их предложениям или по их вопросам сделано. Это была ну такая хорошая связь с населением и население понимало, что оно каждую неделю получает информацию о том, чем занимается администрация, каковы результаты этих занятий и каковы планы администрации на предстоящее время.

– На ваш взгляд, почему сейчас власть действующая, краевая, избрала другую модель поведения? Как правило, все вопросы задаются удобные для власти и средствами массовой информации, которые контролируются так или иначе краевой властью? Это же ведь, по сути, самоизоляция.

– В той обстановке, о которой вы сейчас говорите, проще жить. А тогда, когда властный субъект получает непосредственный вопрос и ему надо на этот непосредственный вопрос отвечать, то здесь присутствуют две составляющие: первая – этот человек, обладающие властью, должен очень хорошо представлять, о чем идет речь и какова общая обстановка по этой теме на его территории. Если он этого не представляет, ему отвечать нечего, а когда нечего отвечать, люди это очень быстро понимают и как бы машут рукой, что это не тот человек и не о том говорит.

– Продолжается программа «Особое мнение», Сергей Штерн и мой сегодняшний гость – бывший губернатор Пермской области Геннадий Вячеславович Игумнов. Говорим мы с ним о выборах губернатора Пермского края, которые нам с вами предстоят в сентябре 2017 года. Начали мы с того, какими качествами, на взгляд нашего гостя, должен обладать глава региона. В общем-то, вопрос гораздо глубже, чем, казалось бы, звучит вопрос, но позвольте, я все-таки немножко задам несколько уточняющих вопросов, Геннадий Вячеславович. Обязательно ли губернатор должен быть человеком с опытом работы на федеральном уровне?

– Полагаю, что нет.

– Кого бы вы хотели видеть на этом посту, тогда, пожалуйста, расскажите: земляка, коренного пермяка, знающего территорию и ее проблемы изнутри, или варяга все-таки?

– Ну, во-первых, когда формируется команда губернатора, то в нее должны входить, конечно, лучшие, в лучшем случае люди, которые проживают на нашей территории достаточно много времени и знают, допустим, состояние дел в своем районе, в своем городе, в своем поселке, ну и, конечно, которых тоже знают жители, потому что, живя вот в таком едином обществе, нельзя не контактировать с теми, кто находится рядом с тобой. И те, кто находятся рядом с тобой, понимают, что свои проблемы, прежде всего, они могут высказать тому, кто является представителем власти, потому что они, высказывая проблемы, лелеют надежды, что эти проблемы будут услышаны и по ним будут приняты какие-то меры. Поэтому работник федерального уровня совершенно не обязательно должен быть губернатором какой-то территории. Хотя есть пример, который говорит, что и такой вариант тоже имеет место быть. Я вспоминаю Гордеева, который был министром сельского хозяйства, а потом его направили губернатором в Поволжье. И, как оказалось, обладая опытом руководства такой огромной отрасли, как сельское хозяйство, он очень неплохо руководил и территорией, которую ему дали в подчинение. И жители о нем отзывались очень прилично, и Москва тоже была довольна его действиями, потому что он с позиции своего министерского поста понимал задачи, которые стоят перед ним в конкретной территории. Но это совершенно не обязательно, не все ведь министры у нас являются Гордеевыми, есть и такие министры, которые работают совершенно в другой сфере, не связанной с производством, не связанной с аграрным комплексом. Я бы считал, что руководителем любой территории, начиная от города, района, должен быть человек, который прошел какую-то руководящую школу в промышленности или в сельском хозяйстве. Почему? Потому, что там он сталкивается непосредственно с большим количеством людей, которые работают на том или ином производстве, он знает, чем живут эти люди, какие заботы их беспокоят, он принимает, хочет или не хочет, но принимает участие в решении этих проблем. И поэтому у него складывается такой некоторый опыт взаимодействия с людьми, во-первых, он учится не только покрикивать на людей, не только отдавать им приказы и задания, а он учится понимать и ту ситуацию, при которой эти люди это задание могут выполнить наилучшим образом. И кроме того, он прекрасно знакомится с жизнью этих людей, он знает, что у них в семьях происходит, что их больше всего волнует, каким образом можно сделать на этом производстве так, чтобы этих волнений было как можно меньше. Вот производственный опыт, опыт работы в аграрном секторе, с моей точки зрения, обязателен для руководителя любой территории.

– Вы говорите о так называемых социальных лифтах, о которых сейчас говорят очень много на федеральном уровне и которые у нас почему-то не работают. То есть у нас образовалась некая такая определенная каста избранных с комсомольским прошлым, которая почему-то вот в этот сложившийся государственный аппарат никого дальше не хотят пускать. То есть мы едем на запасах комсомольских активистов, вот, в частности, господин Самойлов, господин Сапко, они же все с очень ярким коммунистическим…

– Господин Чиркунов, господин Трутнев, да.

– Господин Чиркунов, господин Трутнев, они же все очень яркие личности. А вот сейчас этой школы нет. Так где вот эти вот товарищи будут черпать силы, энергию в дальнейшем? Я так понимаю, они окружают себя своими детьми, внуками так или иначе, а молодежи перспективной, которая на производстве, как говорится, от станка начинает свое движение вверх, дорога закрыта.

– Ну это прискорбно, потому что, понимаете, сватовство, кумовство процветает не только в территориях, допустим, подобных нашему краю, но и в верхнем эшелоне. И это очень неправильно. Вот в свое время как бы мы ни критиковали КПСС, у них в КПСС была очень жесткая система отбора кадров. И кадры брались не наугад, из какой-то там категории людей, а, прежде всего, из той категории, которая уже имела какой-то опыт, производственный или аграрный. Вот я вспоминаю Олега Анатольевича Чиркунова. Он действительно был комсомолец, потом он был работником КГБ. И когда он сказал, что Пермская область как промышленная область нам не нужна, нам нужна область, в которой много фестивалей, много конкурсов, много различных культурных учреждений... Я ему сказал, я говорю: «Олег Анатольевич, что кормит человека? Человека кормит его работа на совершенно конкретном производстве, там он получает зарплату, он содержит свою семью, он сам развивается, учится, повышает свои знания, расширяет свой кругозор». А вот проходит фестиваль, этот же человек что должен сделать? Он должен купить билет и идти на этот фестиваль, он несет расход. Фестиваль никогда не принесет ему зарплату, он придет, посмотрит какую-то постановку или какой-то концерт, ему это приятно, он тоже развивается, но материально его это не поддержит.

– Экономически неправильная была модель.

– И поэтому превращение некогда очень сильной промышленной области, которая называлась становым хребтом государства, в развлекательно-фестивальную территорию – это неправильное действие. Правильное действие – это поддерживать промышленность, развивать сельское хозяйство, производить продукцию, продавать продукцию, получать за нее деньги, хорошо оплачивать труд работников и давать им возможность за свою зарплату иметь те блага, которые им были бы удобны.

– Мы с вами закончили на неких тезисах, которые вы озвучили, касающихся, уже почти что вы начали говорить тезисы, которые касаются программы, возможной программы губернаторской. На ваш взгляд, давайте попробуем составить основные такие параметры, озвучить, которые бы эту программу составляли и наполняли. Вот на ваш взгляд, из чего она должна состоять, из чего должна быть соткана?

– Ну, во-первых, прежде, чем заниматься какими-то программами, надо выяснить, насколько на эти программы у собственной территории есть средств и возможностей. Но я должен сказать, что несмотря на тяжелейшее положение, которое было в последнем десятилетии прошлого века, на тяжелейшее положение во всех отраслях экономики и социальной сферы, мы все-таки пришли к мысли, что нам надо составить программу развития промышленного производства в Пермской области. И мы такую программу в последней пятилетке прошлого десятилетия составили и приняли на законодательном собрании, и выполняли. Кроме того, мы понимали, что продовольственная безопасность является, по сути, такой же важной, как военная безопасность. И мы считали, что мы должны производить как можно больше своей продукции для того, чтобы питать ею население. И программу сельского хозяйства на предстоящие пять-десять лет мы тоже составили и тоже ее хорошо выполняли. Я должен сказать, что 75% всего продовольствия, которое мы съедали в конце прошлого десятилетия, производилось на территории Пермской области. Я тогда поставил задачу, чтобы мы и хлеб пекли из собственного зерна. Мы озаботились получением таких сортов пшеницы, как «Иргина», у которой клейковина и способность удовлетворить любые вкусовые потребности населения при выпечке хлеба и хлебобулочных изделий были бы достаточно высокими. И вот когда мы начинали эту программу, мы покупали у своих производителей только 70 тысяч тонн зерна. А нам надо было для того, чтобы в области жить нормально – и населению, и скоту, порядка 650-ти тысяч. Вот я поставил задачу, что если бы мы произвели из этих 650-ти тысяч хотя бы 300-350 тысяч тонн, то мы сделали бы очень большое дело и область наша была бы обеспечена продовольственной безопасностью. Но прошло три года, за три года мы довели закуп собственного зерна у наших товаропроизводителей до 125-ти тысяч тонн, почти удвоили. Ну методы были разные, мы играли ценой, во-первых, зерно, которое произведено на территории нашей области, не надо было везти за многие сотни или тысячи километров сюда и не тратить на транспортные затраты. И поэтому для нас это было выгодно. И вот эти транспортные затраты, которые бы сельхозпроизводитель тратил, чтобы продать зерно нам, мы отдавали их в цену, то есть мы платили эти транспортные затраты производителю, ему это было выгодно. Но, к великому сожалению, с 2000 года эта программа была закрыта и ею больше никто не занимался.

– А сейчас запас прочности есть какой-нибудь у действующей власти? Они могут использовать тот опыт, который был накоплен, или уже всё?

– Ну я думаю, что они должны были бы использовать. Вот когда я начинал работать, я вам должен сказать, что у нас на территории Пермской области зерна было на полтора дня, на полтора дня всего. Это включая муку, включая все, что производит хлебобулочные изделия. Я поставил задачу, чтобы эту продолжительность обеспечения зерном у нас резко увеличить. И вот когда я уходил, запасы зерна для хлебопечения, для круп и для всего прочего в Пермской области были на уровне 26-ти дней. С полутора дней до 26-ти, это гарантировало нас от всяких катаклизмов, от всяких неприятностей. Но это замораживало огромную часть денег в это зерно. Мы думали, каким образом из этой проблемы выйти и решение наверняка нашли бы, но, к великому сожалению, мы сдали власть не тем, кто этим будет заниматься, и поэтому, конечно, жаль, что эта работа не продолжена дальше…

– Что еще – простите, перебью – что еще, на ваш взгляд, должно войти в программу губернатора, кроме обеспечения продовольственной безопасности, развития сельского хозяйства, что еще? На что им важно обратить внимание?

– Ну я еще раз говорю, что должно быть совершенно хорошо спланированное развитие промышленного производства. Ведь Пермская область богата такими промышленными предприятиями, которые выпускают уникальную продукцию. Вот достаточно сказать – калийные удобрения. Калийные удобрения на территории России только в Пермской области и только в нашем крае. У нас есть очень много машиностроительных заводов, которые могут выпускать продукцию высшего порядка.

– Есть или были?

– Есть. Но другой разговор, что они сейчас производят. Я должен сказать, что недавно наш президент очень хорошо похвалил генерального конструктора Александра Александровича Иноземцева за создание двигателя…

– ПД-14.

– ПД-14, да.

– Они же ведут работу над ПД-35.

– Да. Ну вот, то есть это направление перспективное, это направление очень такое живое и конкурентноспособное – самое главное. Ну я не называю все производства, их у нас очень много – и металлургические, и электронно-технические, и другие, которые могли бы выпускать продукцию соответствующего качества и соответствующей конкурентоспособности. Я всегда поражаюсь, когда вижу, что пластиковый мешок для продуктов выпущен в Китае. И я думаю, ну почему, ну пластиковый мешок, это же не космическое изделие, правильно? Ну почему мы его покупаем в Китае и пускаем в свою торговую сеть? Мы ведь этот мешок можем выпустить сами. Или вот, допустим, тряпки для протирки в домах, в квартирах, в учреждениях, они тоже все не наши.

– Бахилы на обувь в больницах не наши.

– Да, да, тоже не наши.

– Люди зарабатывают на них очень большие деньги.

– И вот представляете, я всегда этому возмущаюсь, я всегда радуюсь, когда вижу изделия, произведенные в России. Я полагаю, что такие производства должны иметь государственную поддержку, государственное лоббирование, потому что в этом случае они будут расширять это производство, помогать им сбывать эту продукцию, логистические центры строить, и так далее, и так далее.

– Какую роль должен здесь играть губернатор? Тогда он должен быть лоббистом, жестко продавливать эту тему на федеральном уровне, использовать все возможные для этого рычаги.

– Совершенно правильно, он должен быть главой всего того, что помогает развивать собственное производство и реализовывать это соответствующего качества и реализовывать это производство как можно более шире.

– Вы про промышленность заговорили, а я хотел вспомнить прошлое и вопрос, собственно, который подготовлен был заранее, я вам его прописал: вас ведь тогда, в момент выборов, поддерживали и коллективы крупных государственных промышленных предприятий, но это почему-то не оказало серьезной поддержки как раз, когда настал час «икс», когда были выборы, и сегодня, полагаю, даже связь с промышленниками – это для губернатора, который ищет какой-то баланс, скорее даже антирейтинг какой-то и риски.

– Нет, это неправильно. Выборы 2000 года были такими, какими они были не потому, что слаба поддержка была промышленных коллективов, нет, не поэтому. Выборы были очень грязные. Во-первых, именно на нашей пермской земле был изобретен «конвейер», это когда один бюллетень выносится, отдается голосующим, голосующие уже с поставленными галочками бросают его в урну. Кроме того, было очень много вбросов, было очень много фальсификаций, и вот это все повлияло. Не то что промышленные коллективы очень плохо сработали на выборах, а то, что происходило помимо их территориального размещения, оно принесло то, что принесло. Ну я жалею, конечно, что так получилось по той простой причине: в 2000 году мы дали рост промышленного производства более 10%, рост аграрного производства 7,7%, и мы заняли – в Российской Федерации 89 субъектов было у нас – мы заняли шестое место по уровню и качеству жизни, шестое место в России.

– Да. У меня еще к вам два таких крупных, объемных вопроса. Я надеюсь, мы уложимся в предстоящие пять-шесть минут. Как вы считаете, тема Кизеловского угольного бассейна, она умерла окончательно? Ну к слову, что мы являемся оба с вами яркими представителями Кизеловского угольного бассейна. Я родился в Александровске, вы там долго работали.

– И родился там тоже.

– А сейчас, получается, эта территория потеряна для Пермского края окончательно, или есть все-таки возможность оживить ее, реанимировать как-то, сделать там точку роста какую-то определенную?

– Полагаю, что точка роста может там появиться через десятилетие, не ранее.

– Почему?

– Вот почему. То, что наши шахты, которые существовали более ста лет, они были действительно отсталыми, очень дорогими, и должен вам сказать, что за все время существование Кизеловского угольного бассейна рентабельность там была ниже уровня. И никогда шахты не обрабатывали себя, они все время жили на государственные дотации. Но когда дотация прекратилась, все оказалось так, что шахты существовать дальше не могут. Вот еще в мою бытность председателем Кизеловского горисполкома я десятки раз ставил перед облисполкомом, перед обкомом партии вопрос о замене выбывающих угольных предприятий на территории Кизеловского угольного бассейна какими-то такими трудоемкими промышленными производствами. Но Кизеловский угольный бассейн был территорией, где социальные вопросы были решены очень плохо: там мало строилось жилья, шахтерам это было не очень интересно, там были перебои с водоснабжением, с канализацией, много чего там было. И поэтому, когда мы говорили о том, чтобы в каком-то городе или в каком-то поселке посадить какой-то завод, где можно использовать труд мужчин, прежде всего, потому что в шахте работают в основном мужчины, то мы вынуждены были привязывать к этому объекту и строительство жилья, и строительство детских дошкольных учреждений, и строительство школ – в общем, все социальные вопросы. Это значительно удорожало стоимость. И поэтому, сколько бы я ни бился в облисполкоме, я не мог получить поддержки по этому вопросу. Вот я проработал 13 лет председателем горисполкома и за 13 лет мы создали там только несколько небольших предприятий, которые были открыты на силы, имевшиеся в бюджете города Кизела.

– Да, я понял ваш ответ. В общем, тема с Кизеловским угольным бассейном – это, скорее, могила.

– Ну, это, скорее, закрытая тема, да.

– Да. Последний вопрос перед тем, как я с вами попрощаюсь до следующего вторника: сегодня в нашей стране сложилась такая практика, в целом у административного аппарата очень большая зависимость от решений, принимаемых одним конкретным человеком, с которым вы, к слову, как-то общались после той выборной компании, грязной и нашумевшей. Вы лично сейчас одобряете то, что он делает, и то, что он в очередной раз будет претендовать на кресло президента в 18-ом году и продолжает оставаться лидером?

– Ну если говорить о лидерстве нашего президента, то некоторые положительные черты у него не отнимешь, он уже 16 лет у власти, он понял, что такое власть, однажды он даже сказал, что он без этой власти жить дальше не может.

– Сколько надо губернатору тогда Пермского края?

– Это мне очень не понравилось, его выражение, что он не может жить без этой власти. Ну и мне очень не нравится с 2003 года, когда этот человек начал постепенно отменять выборы властвующих структур. Вот кто для меня был самым большим начальником? Я в январе 95-го года был назначен. Но это назначение продержалось меньше года, в 96-м были выборы, и я с хорошим перевесом победил на этих выборах.

– 66%, по-моему, вы набрали.

– Да. Но потом пришел 2003 год, Беслан, и президент отменил выборы губернаторов, ссылаясь на то, что это Беслан, что там погибло много людей, что там заваруха такая и надо отменить выборы. Но Беслан на Кавказе, а мы живем на Урале, и к нам Беслан по отношению к выборам губернатора никакого значения не имеет. Вот когда губернатора выбирает народ, вольно или невольно, губернатор обязан оглядываться на этот народ, потому что этот народ может восстать, может сделать забастовку, может организовать отзыв этого выбранного человека, ну и много чего он может. И поэтому хочешь ты или не хочешь, ты все время должен думать о том, что твой начальник – народ, и о нем надо заботиться постоянно. Когда губернатора назначают, народ для него…

– Малозначителен.

– Он вообще для него не существует, он есть, он присутствует, но он как бы не его. И поэтому, конечно, вот это все, я сразу выступил против этой инициативы, потому что я считал, что демократические выборы всех уровней власти в Российской Федерации – это самое крупное достижение демократии.

– Сколько нужно времени губернатору сейчас, чтобы разобраться и начать нормально, результативно работать, который придет, я надеюсь, выбранный народом?

Ну вы знаете, тут две проблемы: первая проблема заключается в том, что вновь прибывшему губернатору надо ознакомиться почти с пятью десятками территорий, населяющих Пермский край, и понять, чем они живут, какие у них проблемы и какие решения надо принимать, чтобы эти проблемы за какой-то период уменьшить. Это очень сложное дело. До Виктора Федоровича Басаргина никто по краю не ездил, он первый начал ездить.

– Трутнев ездил, ну что вы?

– Ну что, где он был?

– Практически везде.

– Сомневаюсь.

– По-моему, больше Басаргина он проехал.

– Нет, Басаргин проехал все территории. Но я Басаргину сказал, я говорю: «Вот вы ездите по территориям, встречаетесь с людьми, хотите вы или не хотите, вам задают вопросы, вам задают предложения, к вам обращаются с просьбами. Что вы должны сделать? Вы должны все абсолютно записать, всё. Потом приехать домой, собрать своих замов и сказать, что тебе вот это, тебе вот это, тебе вот это, каждую неделю буду спрашивать за то, что вы делаете по этим просьбам, потому что обмануть население нельзя. Если вы один раз обманете, вам верить больше не будут, а если два раза, то от вас отвернутся и видеть вас больше не будут».

– Святые слова, Геннадий Вячеславович. Я вот на этом просто вынужден остановиться, у нас, к сожалению, времени в обрез, но у нас еще будет время на то, чтобы поговорить, и не только по этой теме. Спасибо большое, что пришли! Спасибо большое, что высказали свое особое мнение! Рад был вас видеть в нашей студии. Здоровья вам и до встречи!

– Спасибо, спасибо!

_______________________

Программа вышла в эфир 6 декабря 2016 г.