Андрей Колесников: «в Перми сложилась гармоничная система ВУЗов»

В гостях в «Человеке культурном» депутат Законодательного собрания Андрей Колесников.

Анна Букатова: Добрый день, уважаемые радиослушатели, в эфире программа «Человек культурный», гость студии сегодня – Андрей Константинович Колесников, депутат Законодательного собрания. Я вас лично знаю как замечательного ректора педагогического университета... Во-первых, здравствуйте…

Андрей Колесников: Здравствуйте

Анна Букатова: …мои мысли впереди меня бегут… Мне кажется, невозможно не спросить именно об этом: как для вас лично прошло это расставание с педуниверситетом? Прошло ли оно? Возможно, вы там остались на какой-то должности?

Андрей Колесников: На самом деле, я более 17 лет действительно был ректором педагогического университета. Ясно, что любые процессы имеют начало и конец, и сейчас у нас в университете происходит абсолютно естественный плановый транзит ректорского поста. По закону «Об образовании» ректором можно быть до определенного возраста. Для людей, хорошо себя показавших, есть стадия исполнения обязанностей после этого возраста. У меня она была фактически максимально долгой и вот сейчас в течение года исполняет обязанности ректора Константин Борисович Егоров, это бывший проректор, с которым мы 9 лет работали в одной команде, бывший проректор по учебной работе. Он естественно продолжает те лучшие традиции, которые у нас есть, вносит много нового и вот первые месяцы показали, что коллектив абсолютно здоров, готов дальше работать, все в порядке.

Анна Букатова: Но вроде бы, говорят, вы то могли президентом остаться, то советником нового ректора. Могут без вам?

Андрей Колесников: Ситуация следующая: статус президента, председателя попечительского совета и все, что тут можно придумать, он появляется после выборов ректора. Пока университет возглавляет временно исполняющий обязанности, эти статусы вводить нельзя. Поэтому я не прощаюсь, ни в коем случае, с педагогическим университетом, и сейчас я работаю в статусе советника ректора педагогического университета. Так что я там же, с теми же людьми, у меня есть незаконченные дела, новые дела в университете, поэтому никакого прощания не чувствую. Не знаю, как со стороны…

Анна Букатова: Ну и здорово, что вы это рассказали. А если поговорить о планах университета, куда движется, какие проекты имеет, может быть, план на какое-нибудь сотрудничество с кем-то?

Андрей Колесников: Ну, о части планов я уже сказал. В течение года у нас пройдут выборы ректора. В начале 2020 года будет плановая аккредитация университета, это происходит раз в шесть лет и это как раз начало 2020 года. Мы получили уникальную возможность построить физкультурно-оздоровительный комплекс на месте старого спортивного зала нашего университета. Сейчас мы активно этим занимаемся. Ну, это вот такие тактические планы нашего университета. А вообще если кто-то внимательно следит за жизнью высшей школы, у губернатора Пермского края Максима Геннадьевича Решетникова есть замечательные идеи более активного взаимодействия с высшей школой региона, и не только в плане каких-то указаний, а в плане и регионального финансирования этой деятельности, различных проектов. И, конечно, во всем этом будет участвовать наш университет.

Анна Букатова: Знаете, Андрей Константинович, интересно спросить, раз уж такая возможность выпала – какие отношения между ректорами пермских вузов? Я понимаю, что есть какие-то встречи, где вы выезжаете в другие города какие-то, где-то встречаетесь, пересекаетесь, обсуждаете, но вот все-таки, какие-то личные истории…

Андрей Колесников: Ну смотрите, Пермский край, город Пермь как раз является позитивным примером сохранения вот так называемого Совета ректоров, где встречаются руководители всех вузов и это площадка по-прежнему очень эффективна для нашей внутренней деятельности. Понятно, что в каком-то смысле мы сотрудничаем, в каком-то смысле мы – конкуренты, но так получилось, что ректорский корпус в этой двойственной позиции находит замечательные поводы для общения, для совместной деятельности. А вот как раз – я снова вернусь к этому вопросу – задачи, которые ставит Пермский край они потребуют от вузов более серьезного взаимодействия как раз по почве взаимодействия с Пермским краем, с финансовыми возможностями Пермского края в этом плане.

Анна Букатова: Слушайте, так интересно… А вот Совет ректоров – часто проходят заседания?

Андрей Колесников: Совет ректоров собирается один раз в месяц и существует еще так называемый президиум Совета ректоров, который собирается тоже каждый месяц и каждый раз, когда в этом есть необходимость. 

Анна Букатова: Слушайте, Андрей Константинович, еще хочется спросить такой… Я не знаю, как вы ответите на этот вопрос, но все-таки, когда звучит – и у нас в эфире звучала программа от классического университета, где звучало: «первый на Урале». Когда называют – по старому скажу – ПГУ первым, лучшим…

Андрей Колесников: Нет-нет, просто первым. Первым на Урале.

Анна Букатова: Ну, что это значит?

Андрей Колесников: Это совершенно естественно. Потому что в 1916 году это был действительно первый университет на Урале и все остальные вузы они в общем отпочковались в значительной степени от этого университета. Он действительно первый. Это был тогда тринадцатый университет всего в Российской империи. Это результат эвакуации двух университетов во время Первой мировой войны. Он первый на Урале…

Анна Букатова: Но не лучший?

Андрей Колесников: Ну, это смотря по каким критериям. А мы с удовольствием говорим о том, что мы – первый педагогический вуз на Урале – это совершенно соответствует действительности.

Анна Букатова: Вы настоящий политик, настоящий политик вы, Андрей Константинович.

Андрей Колесников: Это историческая правда, при чем тут политика (смеется)

Анна Букатова: Ну, очень аккуратно… Слушайте, а вот имея такой серьезный опыт в управлении вузами, вы можете обозначить наши сильные стороны – начнем с пермского образования, и слабые?

Андрей Колесников: Думаю, что да. Значит, смотрите, в Перми сложилась в общем такая гармоничная система вузов, которые, конкурируя в каком-то смысле друг с другом, отлично дополняют эту всю палитру возможностей для занятий наукой и высшим образованием. Здесь есть сложившаяся система научных школ, часть из которых – это очень широко известные в стране и в мире. Мы этим имеем все основания гордиться. Какие проблемы? Я обозначу две проблемы, пожалуй, которые надо понимать. Страшно убогое финансирование высшей школы, которое сложилось в последние годы в стране. Все меняется, приборная база стоит безумно дорого, она меняется очень быстро. Но вузы несколько лет назад перешли на так называемое подушевое финансирование, и это, конечно, позволяет жить, но очень сильно сдерживает развитие. И второй момент, который просто проблема всей нашей образовательной системы – это то, что можно было бы назвать мотивацией обучающихся. Потребность в образовании, потребность в научных результатах в жизни нашей страны находится на невысоком уровне. И вот отсутствие такой мотивации, которая позволяла бы каждому студенту, может быть, и старшему школьнику, понимать, что человек образованный совершенно по-другому успешен, чем человек без образования в обществе, очень сильно сдерживает развитие всего образования в стране. Вообще, каждая страна имеет то образование, которое она заслуживает. Не бывает неразвитой страны с великолепной системой образования. И наоборот: развитая страна с очень плохой системой образования – такого не бывает. Это отрасль, которая всегда внутри страны, ее нельзя купить, ее нельзя привезти, поэтому вот такая ситуация.

Анна Букатова: Андрей Константинович, может, они просто не востребованы на нашем рынке?..

Андрей Колесников: Об этом и речь. Рынок должен развиваться таким образом, чтобы вот эти люди, занимающиеся наукой, образованием, чувствовали свою востребованность. Это проблема всей страны. Не какое-то конкретное министерство, не какой-то конкретно институт, это просто вот так живет страна. В нашей истории были совершенно другие времена, когда, я помню, в своем детстве люди гордились тем, что, скажем, в доме живет профессор. Ходили такие удивительные люди в шляпах и макинтошах, и все, не понимая, чем он занимается, гордились, что у нас есть такой сосед, например. Я это отчетливо помню. Сейчас ничего подобного нет. И если в доме живет профессор, может быть, его жалеют. Или не знают об этом. Это плохо. Посмотрите на историю Перми. Начало пятидесятых годов. Представляете, сколько проблем после тяжелейшей войны, которая высосала все ресурсы, которые были – и материальные, и человеческие. И один из красивейших домов, который строился после войны – это дом ученых на Комсомольском проспекте. Вы что-нибудь подобное сейчас можете себе представить? Это отношение к этой отрасли. Ясно, что такие символы в то время – они, конечно, поворачивали все общественное сознание в сторону образования и науки.

Анна Букатова: Как-то грустно у нас, две минуты до перерыва и не хочется на такой нотке заканчивать. Если поговорили о каких-то недостатках, мы в чем-то можем сказать, что впереди…

Андрей Колесников: Нет, у нас есть замечательные традиции образования, если мы говорим про Пермь – то структура образования полная, сбалансированная, это эффект работы многих поколений в течение многих лет. Наше образование имеет огромные традиции фундаментального образования, которое преподает не только знания, что, конечно, очень важно, но что особенно важно – понимание этих процессов, это фундаментальное образование, то, что в общем дает людям шанс познакомится с наукой и стать учеными. Вот эти традиции сохраняются, это замечательно.

Анна Букатова: Мы сейчас прервемся на короткую рекламу, после уже сменим тему, поговорим, от образования пойдем к культуре, об этом с вами тоже интересно поговорить…

Андрей Колесников: Что же, это хороший путь.

Анна Букатова: Замечательный мостик такой перекидывается от первой части программы… Если не образование спасет всех нас то что? Что бы вы сказали? Я-то понятно, куда клоню

Андрей Колесников: Во-первых, спасать нас вроде не надо в общем.

Анна Букатова: Думаете, не надо? Все хорошо?

Андрей Колесников: Нет, не хорошо, но спасать еще не надо. А вот название вашей передачи оно как-то естественно подсказывает, куда строить этот мостик, видимо, к культуре, да? Давайте к культуре.

Анна Букатова: Вот это слово, значение, понятие ваше личное. В вашей жизни какое место занимает культура – в широком смысле?

Андрей Колесников: В самом широком смысле – это некая совершенно обязательная, необходимая составная часть жизни любого человека. Культура широка, глубока и многообразна. И каждый выбирает в ней – сознательно или бессознательно – какой-то свой сегмент, в котором ему хорошо, интересно, и я уверен, что просто трудно представить себе человека, который ничего не отщипнул от этого огромного поля. Так что это важно.

Анна Букатова: Сейчас перейдем к культуре пермяка. Но я почему-то спрашиваю, вы – действительно такой яркий представитель и культурной, и тусовочной, и бомондной жизни, вы часто на премьерах, вы на каких-то очень таких красивых больших мероприятиях. Вот эта светская жизнь – она у вас была по долгу службы? Вот вроде первое лицо, надо появляться. Или это вам необходимо по личным соображениям?

Андрей Колесников: Я уже не помню сейчас, с чего началось, но для меня это стало совершенно естественной средой существования, потребностью и я уже даже не могу ответить на ваш вопрос. Без этого мне было бы очень пусто. 

Анна Букатова: А как, по-вашему мнению, - достаточно ли у пермяка таких поводов, событий, для какого-то культурного отдыха?

Андрей Колесников: С времен, скажем, периода, которого мы сейчас называем культурной революцией условно, вот этих поводов, этого разнообразия стало намного больше. И это очень важно, потому что нельзя равно наслаждаться абсолютно всем, что происходит, и здесь возможность выбора – это, по видимому, главнейшая характеристика этого поля, о котором мы говорим. Я думаю, что выбор стал намного больше, и публика стала взыскательнее, и каждый находит себе интересное. 

Анна Букатова: Андрей Константинович, а что же тогда мы поминаем эту культурную революцию, вот уже 10 лет. Что ж мы ее никак не забудем?

Андрей Колесников: Ее нельзя забыть, мы ее не поминаем, мы ее вспоминаем, мы видим ее результаты, которые продолжаются. Они продолжаются, еще не прошло, это не просто какой-то короткий период, к которому надо относится и вспоминать, многие вещи просто продолжаются, начавшись тогда.

Анна Букатова: Такие скептические бывают же высказывания – и у нас в эфире, что мало достойных проектов, которые сравнились бы, которые перекрыли в нашей памяти эти «Белые ночи». Почему мы их постоянно вспоминаем?

Андрей Колесников: Ну, это было необычно, это было здорово и впервые город почувствовал, что есть некие массовые явления на свежем воздухе, которые интересны большому числу людей. И люди, пришедшие на такие фестивали, они чувствуют себя участниками какого-то вот великого события. Многие вещи мы видели впервые, и поэтому это все, конечно, остается в памяти. 

Анна Букатова: То есть не потому, что нам самим нечего показать?

Андрей Колесников: Нет. В культуре как-то свой, чужой, наш, не наш – очень плохо работает.

Анна Букатова: Но опять же пермские помните высказывания – главный аргумент противников той же культурной революции: мы сами можем, что вы к нам везете этих иноземных ребят? У нас же есть свои таланты.

Андрей Колесников: Понимаете, как наука интернациональна, так и культура интернациональна. И здесь вопрос от организаторов и менеджмента. Понятно, что везти через весь мир какого-нибудь начинающего балалаечника в Россию – это странно. Но мы же в ходе фестиваля «белые ночи» и последующих фестивалей видели огромное количество того, что мы видели действительно первый раз. И, конечно, это интересно. И интересно сравнить своих и гостей. И вообще надо чувствовать, что ты живешь в некоем мировом культурном пространстве и это важно.

Анна Букатова: Тогда интересно спросить, какой пермский проект в последнее время удивил, запомнился? Только не про Дягилевский фестиваль!

Андрей Колесников: А почему?

Анна Букатова: Его все всегда называют.

Андрей Колесников: Он мне тоже запомнился. Нет, Дягилевский фестиваль – это, конечно, потрясающее совершенно явления. Я надеюсь, что все это продолжится, и самые сильные участники этого процесса во главе с Теодором Курентзисом продолжат эту идею в Перми. Это из событий, которые мне хотелось бы отметить, то, что я видел, я не могу сказать, что я вижу все, я не эксперт и у меня нет возможности везде бывать, разумеется. Я отметил бы, может, две вещи. Первая – это новая сцена нашего Театра-Театра. Я видел, как работает эта механика, я видел первые опыта использования возможностей этой сцены. Мне кажется, что это совершенно потрясающая точка притяжения для всего режиссерского и зрительского сообщества, которое появилось в Перми. Понятно, что такая механика сцены – абсолютно уникальная в мировом плане, дает режиссеру фантастические возможности для каких-то новых постановок. Я с нетерпением жду, как это будет работать и кого привлечет эта сцена. Для меня это что-то… Если проводить научные аналогии, что-то вроде женевского коллайдера, это фантастический ускоритель, который построили в Швейцарии, который моментально притянул к себе огромное количество выдающихся ученых, нобелевских лауреатов и будущих нобелевских лауреатов. Вот эта вот штука, которую построили в Театре-Театре, возможно, будет играть в каком-то смысле такую же роль точки притяжения. Это важно. Второе, что мне хотелось бы отметить, это, может быть, эволюция нашего Центрального выставочного зала, который находится невдалеке от галереи. Со сменой руководства, с приходом туда Марины Фельдблюм, там прошла и идет целая серия потрясающе интересных выставок. Причем туда приводятся уникальные вещи зарубежных авторов, которых невозможно посмотреть в наших музеях, там прошла, например, совершенно замечательная выставка пермского художника Юрия Лапшина, который просто в Год театра всех просто потряс огромным количеством совершенно классных разнообразных творений своих. Ну, и в общем каждая выставка, которая там идет, она страшно необычная, сделана со вкусом, мне очень нравится. 

Анна Букатова: Даже не знаю, заводить ли новый вопрос про новую сцену? Сколько лет ее ждали, она грандиозная, она классная, но можно ли закрыть глаза на все эти истории – долгие ожидания, долгие годы ее строительства, разные скандальные истории?

Андрей Колесников: Но ведь все получилось, она уже есть, она уже работает. Все непросто строится в нашей стране. Приведите пример чего-нибудь великого, что легко, вовремя и без всяких скандалов построено в Перми, в стране – я был бы в затруднении ответить на этот вопрос. Все строится, как подвиг. Так строим.

Анна Букатова: Не могу я вас не спросить – мы обмолвились и о Теодоре Курентзисе, и о Дягилевском фестивале. Вы обо всей этой истории что думаете?

Андрей Колесников: Ну что, Дягилевский фестиваль – это совершенно потрясающее явление в Перми, которое известно во всей стране и в значительной части мира. Ясно, что последние несколько фестивалей были фестивалями Теодора Курентзиса, у и как будто бы идут переговоры о том, что он будет продолжать вести эти Дягилевские фестивали. 

Анна Букатова: Как будто бы? У вас сомнения?

Андрей Колесников: Вчера были опубликованы некие условия, на которых он готов вернуться, я очень надеюсь, что все это получится. Там есть определенные проблемы, но посмотрим. Он провел несколько замечательных лет в Перми, он создал оркестр, мы видели совершенно потрясающие постановки, но вот он перестал быть художественным руководителем нашего театра. С одной стороны, это грустно, потому что он один из талантливейших и ярчайших представителей этой профессии, который кроме дирижерского мастерства много чего привнес сюда. Но понятно, что состояние артиста не может быть стабильным, он не может жить в одной точке, поэтому есть какие-то движения. На самом деле, эти новости вызвали у меня, конечно, большую грусть, но есть такая замечательная фраза Маркеса: «Не грусти, что что-то прошло, лучше порадуйся тому, что это было». Это фраза вообще помогает во многих тяжелых ситуациях, не только в расставании с маэстро. Вот чем мне дорог период Теодора Курентзиса здесь. Он, конечно, всколыхнул музыкальную общественность, он привез музыкантов и, что особенно сильное впечатление на меня производило и чего мне будет особенно не хватать, - к нему ехало огромное количество в расцвете сил мировых талантов сюда. Он их притягивал. И вот об этом очень полезно помнить, когда мы читаем самые разные дискуссии сейчас, что, может, он был не так уже и хорош, что там одно и то же использует, вот это на непросвещенную публику производит впечатление… Обратите внимание на то, сколько талантливых музыкантов, певцов, художников и режиссеров на него приезжало. Это высокие профессионалы, которых невозможно заставить, они ехали сами, чтобы быть рядом с ним, чтобы сделать что-то с ним. И вот это для меня абсолютный критерий того, что человек он в высшей степени неординарный, талантливый и гениальный. С удовольствием будем смотреть на его творчество в дальнейшем. Такие люди принадлежат миру, в рамках хотя бы Дягилевского фестиваля нам от этого тоже будет что-то доставаться.

Анна Букатова: Я хочу вам задать один из самых главных таких вот негативных комментариев, и от многих гостей этой студии, представителей пермской культуры, которые не отрицают, конечно, его гения, но говорят, что для Перми он много сделал не очень-то хорошего. В частности, лишил наш оперный театр репертуара.

Андрей Колесников: Он сделал пермский театр знаменитым, он сделал Пермь знаменитой, и это влияет не только на музыкальный фон города, это влияет вообще на жизнь города, на бизнес, на репутацию города, это страшно важно. Понятно, что есть две полярные точки зрения на жизнь театра. Если это идут редкие, яркие постановки, которые потом уезжают по всему миру – это один полюс. А если театр работает, грубо говоря, как кинотеатр, где семь «Евгениев Онегиных», три «Лебединых озера», два «Щелкунчика» каждый месяц обязательно – это, конечно, пусть высокого уровня, но провинция. Поэтому должно быть, конечно, в идеале и то, и то. Но ясно, что театральная репутация Перми в годы Курентзиса выросла просто фантастически. Поэтому я в той части, которая в восторге от его деятельности.

Анна Букатова: Но в какой из частей? В той, где которые говорят, что без Теодора наша культура пойдет на спад, мы от этого удара никогда не оправимся. Или все-таки…

Андрей Колесников: Понимаете, оперное, балетное искусство – оно настолько многогранно, что тут говорить о подъемах и спадах просто как о некоем движении на плоскости, просто не приходится. Понятно, что новый этап будет каким-то другим. Каким другим – это зависит от многих факторов, но это настолько многоплановая вещь, что говорить, что у нас есть вверх и у нас есть вниз, здесь не приходится. Посмотрим, что будет. Непредсказуемость – в этом некая сила культурного пространства, в котором мы обитаем, ведь для того, чтобы куда-то сходить и сказать: «Фу, как плохо2, человек должен, во-первых, сходить. Во-вторых, он должен сравнить то, что он видит и слышит с какими-то критериями, которые в нем сформировались и выросли. Это сложная картина мира. Поэтому даже сказать «Фу, какая гадость», если это ответственное заявление – это требует некоторой подготовки и неких критериев. 

Анна Букатова: Хорошо, что я задала. Тогда можно вспомнить еще один комментарий нашего слушателя. По моему, на прошлой неделе в рамках программы «Утренний разворот» до нас дозвонился один наш постоянный слушатель и упрекнул в том, что мы очень много говорим о разных фестивалях, культуре в целом, как будто бы перетягиваем одеяло от каких-то важных серьезных моментов, мол, вспоминал того же канатоходца – недавно канатоходец…

Андрей Колесников: Я не видел, как он шел, но я видел этот натянутый трос, меня просто не было в городе в тот момент. Должен сказать, что никакого массового желания попробовать этот трос не вызывал. Он был очень высоко (смеется). 

Анна Букатова: Это действительно был мировой рекорд. Но вот что сказать тем людям, которые говорят, что лучше бы эти деньги направить на ремонт какой-нибудь больницы. 

Андрей Колесников: Ну вот когда есть какие-то деньги, тут самое бесперспективное – спрашивать, куда бы их направить. Вот вы понимаете, если говорить про больницу и канатоходца, коль скоро вы задали такой вопрос – вот если бы натянули этот трос, приехал канатоходец, внизу бы никого не было, и он бы просто шел, вот тогда бы, наверно, это была бы ошибка. Но там были тысячи людей, несмотря на плохую погоду. Тысячи людей, которые впервые – это вообще мировой рекорд – точно впервые видели такое действо в своем городе. Поэтому я считаю, что эта идея отработала на сто процентов. На самом деле, это вопрос начала 90-х годов: что лучше – квартира или машина? Что лучше – хорошие туфли или хороший костюм. Понятно, что должно быть и то, и то. Искусство управления – это и в больницах должно быть все в порядке, и на площадях интересно. Должно быть и то, и тою. Любая крайность, любые запреты на направления, столь популярной и почтенной деятельности, они, конечно, неправильные.

Анна Букатова: Андрей Константинович, нет у вас впечатления, что у нас об экономике впечатлений думают больше, чем о реальной экономике?

Андрей Колесников: Нет, нет. Просто экономика впечатлений, кстати, это один из эффектов вот той самой культурной революции, которая все еще продолжается, – это просто жизнь большого города. В нем должны происходить события, он должен притягивать к себе и своих жителей, и гостей города. Это очень важно, в том числе и для экономики. Просто эти события более яркие. Тысячи людей внизу, канатоходец – там, на высоте сорок метров – это всем видно и понятно. Проблемы экономики, которые тоже здесь активно решаются, продвигаются не столь заметно и не столь популярны, и не о всех коллизиях этого процесса можно писать и говорить на всех углах. Это более яркая сторона, это зрелище, и ясно, что они более публичные и обсуждаемые.

Анна Букатова: Это правда, я помню, когда дизайнеры разрисовали поликлиники Пермского края – мы об этом не говорили, как-то я в разговоре каком-то личном услышала, что это очень круто…

Андрей Колесников: Заборы, поликлиники, стены нашего университета – это интересно, это красиво.

Анна Букатова: Что даже люди стали в районы приходить просто в поликлинику поглядеть на эти граффити, которые внутри стали там стали располагаться.

Андрей Колесников: Вот фрагменты таких долговременных последствий тех культурных взрывов, которые здесь происходили.

Анна Букатова: Надо нам уже как-то заканчивать эфир, хочется сделать это как-то красиво… Все равно вы для меня – ректор, один из самых ярких ректоров пермского вуза. И здесь интересно было бы спросить, раз мы говорили сегодня об образовании, о культуре, если представить, что наш город сдавал бы экзамен по этим предметам, в какую оценку поставили бы?

Андрей Колесников: Про образование? Про культуру? Смотрите, про образование, наверное, твердая четверка совершенно определенно по пятибалльной системе. Что касается культуры, она настолько разная, что представить себе все это в одном экзамене как-то очень трудно. И объективных оценок здесь, наверно, найти трудно, тут от экзаменатора зависит. Разные события тут от двух до пяти получали бы совершенно запросто. Но у меня высокая оценка. Я готов оценивать события, но всю культуру – это целая сессия, это не один экзамен.

Анна Букатова: Получается, что культура сложнее, чем образование.

Андрей Колесников: Культура в значительной степени многообразнее, чем образование на самом деле. Она многообразнее.

Анна Букатова: Получился у нас замечательный, интересный эфир.

Андрей Колесников: Если кроме вас это кому-нибудь это еще понравится.

Анна Букатова: Это совершенно точно, об этом можно высказываться в наших соцсетях, писать комментарии, оставлять пожелания по гостям следующих эфиров. Напомню, что Андрей Константинович Колесников – депутат Законодательного собрания был героем программы сегодня и хочу сказать вам спасибо.

Андрей Колесников: Человек культурный…

Анна Букатова: Да точно! Что же вы в культуру не пошли?

Андрей Колесников: Хочется же идти туда, где ты можешь чего-то достичь, я не знаю, у меня матушка была пианисткой, и она честно пыталась, но не дано. Она сделала из меня квалифицированного слушателя, зрителя, но это все, что получилось.

Анна Букатова: Получилось замечательно.