Программы / Дневной разворот

Гость: Павел Миков, уполномоченный по правам ребенка Пермского края; Светлана Чувашова, педагог-психолог, заместитель председателя Общества помощилицам с расстройствами аутистического спектра.

Программа: «Дневной разворот»

Дата выхода: 3 апреля 2015 года

Ведущий: Катерина Шафиева

- 15:10 на часах, у микрофона Катерина Шафиева, и «Дневной разворот» на пермском «Эхе», сегодня у нас в гостях уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае Павел Миков. Павел, здравствуйте.

Павел Миков: Добрый день.

Светлана Чувашова: Здравствуйте.

- Поближе к микрофону, вас не будет слышно иначе. А, наконец, вы дошли до нас, давайте начнем, собственно, сначала. Павел Владимирович, наверное, к вам, или к Светлане, об участии в акции в Перми. Да, Светлана Николаевна, расскажите, почему Пермь вдруг решила участвовать в этой акции, никогда же не участвовали.

Светлана Чувашова: Ну, честно говоря, не знаю, почему вдруг, на самом деле акция проходит достаточно давно.

- Ну, откуда инициатива возникла?

Светлана Чувашова: Вообще есть такая организация «Autism Speaks», которая занимается распространением информации об аутизме. Я так понимаю, что проблема настолько серьезна, что на сегодняшний день оставаться в стороне просто нельзя. Наверное, поэтому.

Павел Миков: Нет? на самом деле я бы не сказал, что у нас в Перми, действительно в городе прошла такая акция, она проходила, просто в этом году она стала чуть более заметной, чуть более слышна, и стала более публична. Если говорить о предыдущих годах, то получалось что в день распространения информации об аутизме в основном этой проблемой были, в этой проблеме распространении информации занимались родители тех детей, кто имеет расстройство аутистического спектра, и она не носила, может быть, такой вот публичный характер. Люди не выходили на улицы, не заявляли о себе и так далее. Вот в этом году прошел, вот прошел такой интересный флешмоб, который действительно привлек внимание к тому, что такая проблема есть, и не просто есть эта проблема, но, к сожалению, каждый год видим, что у нас количество не только детей, но и взрослых с расстройствами аутистического спектра растет. И если первоначально, когда, скажем, в конце 90-тых, начале 2000-ных годов, только-только появилась у нас в крае общественная организация помощи детям с расстройствами аутистического спектра, вообще даже не было статистики. Никто не понимал, сколько таких детей, где они живут, какая им необходима помощь и так далее. И фактически эта статистика даже собиралась тогда, что называется, по крупицам, когда сами родители выходили на руководителя общественной организации Юлию Корелину. И вот так вот постепенно формировался банк данных детей, которые страдают расстройствами аутистического спектра. Ну, шло естественно время, и общественная организация сама набиралась профессионализма, многие родители перестали бояться говорить о том, что у них ребенок страдает аутизмом. Наконец медицинское сообщество в лице психиатров обратило тоже на это внимание. И у нас в России, не только в крае, но и в России аутизм стал признаваться как некое заболевание, которое требует особого подхода, особой диагностики и так далее. И вот сейчас мы уже на другом этапе понимания, что такое аутизм, и как работать с детьми, и как работать вообще и жить рядом с людьми с расстройством аутистического спектра.

- Я уже несколько раз услышала фразу, что в Пермском крае это, ну, не проблема, а эта тема становится все актуальней, и актуальней, актуальней. А Павел Владимирович, наверное, вопрос к вам скорее, сколько на данный момент есть детей страдающих именно этим расстройством? А это к Светлане, да?

Светлана Чувашова: Да, здесь, наверное, мне проще будет ответить, значит, у нас общество на сегодняшний день насчитывает более 200 обращений, хотя на самом деле статистика это вещь очень такая серьезная. А статистики по России нет, ей никто никогда не занимался, и вот сейчас общественные организации настаивают на том, чтобы эта статистика все-таки была проведена. Недавно в Санкт-Петербурге выступал профессор Вашингтонского университета, профессор психиатрии, и он давал статистику по американским журналам, статистика на самом деле страшная, до 1999 года насчитывалось примерно 1 человек на 530 детского населения, а в 2006, насколько я помню 135, 1 на 135 человек, и уже в 2012 году 1 человек на 68.

- То есть с каждым годом не то, что бы увеличивается количество, увеличивается, я так понимаю, количество обращений. С таким.

Павел Миков: Нет, обращение имеется в виду, нет, обращение это как раз тех родителей, у кого есть подозрение на то, что у них ребенок страдает аутизмом, да. Но почему опять же здесь сложно, скажем так, квалифицировать все-таки у ребенка расстройство аутистического спектра или какое то другое психическое заболевание, поскольку аутизм пограничен всегда с умственной отсталостью, как правило.

- Но не только с умственной отсталостью, еще с рядом заболеваний.

Павел Миков: Ну не только, да, и рядом заболеваний, но, как правило, с умственной отсталостью. И психиатры, например, при проведении обследования ребенка, в большей степени, но смотрят там, ну, вроде как интеллектуально не развит, и поэтому ставят, например диагноз «умственная отсталость» в определенной степени, в умеренной степени, или в легкой, или, наоборот средней тяжести, в тяжелой, тяжелая умственная отсталость, да. В то время, как на самом деле ребенок, может быть, и не страдает умственной отсталостью, вот именно у него есть вот этот вот, расстройство аутистического спектра.

Светлана Чувашова: Да, я еще хочу сказать, что последние данные говорят о том, среди структуры аутистического спектра все больше детей становится с сохранным интеллектом, то есть их процент становится больше, и это говорит о том, что нам нужны новые критерии диагностики.

- Переведите, пожалуйста, термин «сохранный интеллект».

Светлана Чувашова: Сохранный интеллект - это дети, которые формально могут решать логические задачи, они успешны в академических науках, но у них очень страдает поведение и социальные навыки. То есть они.

- В каком плане страдают? Они агрессивны или наоборот?

Светлана Чувашова: Нет, нет. Вы знаете, нет двух одинаковых аутистов, у всех абсолютно по-разному, потому что и этиология аутизма абсолютно разная у всех детей, и поэтому у каждого ребенка могут наблюдаться разные проявления. В основном обращают внимание на то, что ребенок неправильно взаимодействует с людьми, у него есть какие-то стереотипные поведение, у него есть какие-то стереотипные движения, стереотипные фразы, может быть. Зацикленность, на каких-то темах. И, кроме того, он не умеет правильно общаться со сверстниками, в силу того что не умеет считывать социальную информацию с лица, с позы, с жеста.

Павел Миков: Да, это так называемая триада, по которой можно определить, триада нарушений, по которой можно определить, есть ли расстройство аутистического спектра или нет, да, это вот затруднение в трех основных видах коммуникаций ребенка. Это вот затруднение в социальном взаимодействии, затруднение в общении, то есть то, о чем Светлана сказала. Ребенок действительно не умеет правильно понимать вербальные, невербальные сигналы другого человека, и это трудности в развитии игровой деятельности воображения, например, вот, то, о чем тоже Светлана сказала. Как правило, те или иные занятия, действия, движения ребенка грубо копируются, и носят строго вот такой повторяющийся  характер, да. А при этом, действительно, у него может быть сохранный абсолютный интеллект, то есть он способен осваивать и усваивать учебную программу общеобразовательную, необязательно он должен учится в коррекционной школе.  Но вот все, что связано с коммуникациями и с внешним миром, вот здесь у него действительно есть затруднение. Но аутисты не агрессивны.

Светлана Чувашова: Всяко бывает.

- Вот вы уже чуть-чуть коснулись темы мифов, даже Светлана сказала, фразу произнесла, что не бывает двух одинаковых аутистов. Я думаю, мы к этому чуть-чуть попозже вернемся, сейчас у нас, я думаю, короткая реклама, после нее мы как раз вот об этом поговорим. 15:20 на часах, вот мы и вернулись с короткой рекламы. «Дневной разворот» на «Эхе», продолжаем, у микрофона Катерина Шафиева, в гостях Светлана Чувашева – педагог-психолог, заместитель председателя помощи лицам с расстройством, как правильно?

Павел Миков: Аутистического спектра. 

- Аутистического спектра.

Светлана Чувашова: Мы называем «аутистического», но это не суть важно.

- И Павел Миков, уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае, детский омбудсмен, как мы его коротко иногда называем, надеюсь, он на нас не обижается. А мы вот тут немножко за рекламу успели уже поговорить на тему того, чем отличается синдром аутизма от синдрома Аспергера.  Ну, вот так вот единого мнения не нашли. И Светлана высказала такую интересную вещь, что эта вещь может быть от расстройства, синдромы, они могут быть наследственные. Насколько это вообще возможно, наследственность или не наследственность скорее, то есть в семье, предположим, нет человека страдающего, и не было никогда страдающего подобными вещами. Какова вероятность появления ребенка с подобными расстройствами?

Светлана Чувашова: На сегодняшний день мы обладаем данными о группах риска, и в группах риска имеются такие факторы, как, например, появление в семье другого ребенка с аутизмом. То есть у братьев и сестер всегда есть риск повторного как бы рождения ребенка с аутизмом. Риск этот достаточно высок, от 10% до 22%. Кроме того, существуют такие факторы, как, например, рождение ребенка в семье, где отец и мать проживали в разных странах. Очень высокий риск в семьях, где есть заболевания психиатрические у родственников, например, у бабушек, у дедушек. То есть это все такие факторы, которые повышают риск рождения ребенка с аутизмом. Но сейчас мы не говорим просто о аутизме, мы говорим о целом спектре заболеваний.

- А вот про разные страны вы сказали, родители проживали в разных странах, то есть они оба из разных стран, родились в разных странах и где-то там сошлись на нейтральной территории. Как это может быть связано, не очень понятно. Совсем не понятно.

Светлана Чувашова: Не могу вам сказать, но есть исследования, которые говорят о высоком риске появления таких детей в семьях мигрантов, вот, и в семьях со смешанными браками.

Павел Миков:  Ну то есть это, конечно, сегодня природа аутизма до конца не исследована по большому счету, а ученые исследователи, кто занимается этой проблематикой, склонны считать, что здесь, в основном, это генные факторы, но то, о чем Светлана сказала, на самом деле есть ряд других по большому делу факторов. Которые могут повлиять на развитие аутизма. Например, все, что связано с развитием мозга, если будет возможен, например, да, родовая травма, когда была повреждена при родах, например, голова ребенка, то там разные могут быть последствия, и в том числе это могут последствия связаны с аутизмом, да. Поэтому разные, еще раз говорю, тут вот нет, нет сегодня единой точки зрения, но большинство все-таки склоняются к генной, насколько я понимаю, природе.

Светлана Чувашова: Но склоняются больше к полифакторной такой теории, да,  когда есть генная предрасположенность, причем на сегодняшний день выявлено очень много генов, которые ответственны за развитие аутизма. И плюс к этой предрасположенности существует еще ряд накладываемых факторов, таких как экологическая среда, да, какие то неприятности у мамы во время беременности, действительно, это могут быть родовые травмы, это могут быть болезни, какое-то неудачное лечение, то есть какие-то вмешательства.

- Понятно, а просто если вот так судить, то не только психические заболевания, а точнее, конечно, грубо так говорить, что психические заболевания передаются по наследству. Потому что они зависят от физиологии человека, от состоянии сосудов головного мозга, и это передается по наследству, и за счет этого потом возникают какие бы то ни было проблемы. Потому что кровоснабжение мозга ухудшается, и поэтому человек начинает вести себя не так, как требует того общество и так далее. Просто не очень понятно тогда, как вообще выявлять у ребенка аутизм, потому что, судя по тому, по данным, которые есть, по вашим словам, во-первых, есть разные формы, есть там условно легкое, тяжелое, среднее, легкое, тяжелое, ну, это на три поделим, да, стандартно. И как определить, по каким признакам и насколько это сложно, и к примеру, если у ребенка есть легкая форма аутизма, как ее вообще выяснить, и насколько она ему потом будет мешать жить?        

Светлана Чувашова: Вы знаете, это очень больной вопрос на самом деле, когда и как выявлять аутизм у ребенка.

- Это же не рентген, нельзя вот снять и увидеть.

Светлана Чувашова: Да, на сегодняшний день у нас распространяется по интернету интересный очень диагностический инструментарий, по нему можно, по опросникам, да, хотя бы заподозрить, что ребенок попадает в группу риска. На самом деле, на сегодняшний день есть исследования, которые позволяют уже с двух месяцев, у двухмесячного ребенка определить, что у него существует риск развития аутизма. Я приведу такой пример интересный, что одним из таких неприятных для нас диагностических критериев является то, что люди с аутизмом не очень любят смотреть в глаза. Так вот, у младенцев этот взгляд в глаза, он присутствует, и вот примерно с возраста двух месяцев, если там действительно есть аутизм, вот этот взгляд, он начинает уходить. Это зафиксировано специальными приборами, то есть есть приборы слежения за сосредоточением взгляда у младенцев, и это официально зафиксировано, что, начиная с двух месяцев, у ребенка появляется такое отторжение, что ли, человеческого лица, то есть он предпочитает смотреть на другие не движущие, может быть, или не живые предметы. К сожалению, для нас таких инструментариев сегодня в России нет, поэтому заподозрить у наших детей можно только по каким-то симптоматикам, да, если ребенок не встречает своих родственников, не радуется им. Как писала одна мама, у меня был второй ребенок маленький, и моя старшая дочь могла перешагнуть через малышку или встать на ее, чтобы достать какой-то предмет сверху. То есть относилась она, не воспринимала ее как существо.

- И какие, непонятно просто, какие еще условные маркеры есть для того, чтобы понять, существует уже.

Светлана Чувашова: Ну про возраст, тут уже сложнее говорить. Да, ну, если говорить о маленьких детях, кого может насторожить, например, отсутствие указательного жеста к году, да, то есть обычно дети пользуются указательным жестом для того, чтобы привлечь внимание, да, каким-то предметом. Вот, а у детей с аутизмом может отсутствовать этот жест, может отсутствовать лепет, когда существуют повторяющие слоги, то есть гуляние может присутствовать, а лепет почему-то не появляется. Ну это все очень условно, потому что есть дети, которые эти стадии успешно проходят, вот как раз тот синдром Аспергера, о котором мы говорим. Он характеризуется тем, что речь развивается вполне нормально. А вот поведенческие, поведенческие нарушения появляются позднее, когда родители замечают, что ребенок стереотипен, что он неправильно обращается со сверстниками или со взрослыми, то есть там начинаются какие-то подозрения, что-то не так с ребенком.

- Понятно, но вот грань действительно крайне, крайне сложная, чтобы здесь понимать, где аутизм, где синдром Аспергера. Есть вероятность того, что когда-нибудь люди побольше узнают, выяснят, ну, специалисты вообще объединят их и выяснят еще какую-то вещь там другого характера. Поэтому здесь достаточно сложно говорить об этом, 15:29 на часах мы послушаем новости, наверное, наших московских коллег, а после этого обязательно вернемся. 15:33 на часах, мы продолжаем «Дневной разворот» на пермском «Эхе», у микрофона Катерина Шафиева, и сегодня у нас в гостях Светлана Чувашова, заместитель председателя общества помощи лицам с расстройством аутистического спектра. Правильно. Еще раз, Светлана, здравствуйте. И Павел Миков, уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае, мы вот уже подходим так скажем к завершающей части нашего эфира, мы сегодня общаемся на тему скорее детей с расстройствами аутистического спектра и в том числе синдром Аспергера. Ну так, немного мы уже успели эту тему задеть. А давайте к мифам, чуть-чуть мы эту тему задели, немного Светлана там наговорилась уже, что да, не бывает двух одинаковых аутичных людей. А какие еще существуют такие распространенные мифы, вот я знаю, что говорят, что аутичные люди, они агрессивны, или такого не может быть, или может быть?

Светлана Чувашова: Нет, к сожалению, такое быть может, дело в том, если у ребенка не существует своего языка, а мы очень часто знаем, что такие дети невербальные. То есть до 50% у нас детей так и не научаются разговорной речи, а сообщать о своих желаниях, о своих потребностях каким-то образом нужно. И тогда ребенок начинает общаться теми способами, которые ему доступны. Вот я занимаюсь поведенческой терапией, и в рамках поведенческой терапии считается, что все поведение ребенка заменяет язык. То есть с помощью агрессии ребенок может, например, сообщить нам о том, что ему не нравится то, что ему предлагают. Задание трудное там, или что то еще, какие-то требования к нему предъявляют. Либо он очень хочет что-то получить, а ему не дают. То есть, к сожалению, на сегодняшний день эта та черта, которая  присущая не всем, но некоторым детям. И как раз можно плавно перейти на коррекцию аутизма, да, то есть если мы даем ребенку какой-то заменитель, какую-то альтернативу для общения, то мы способствует тому, что агрессия уходит.

- То есть еще один миф, что они опасны для общества, в принципе здесь тоже немного неуместен, они могут быть вполне не опасны для людей, если научить правильно общаться с социумом, более ли менее.

Светлана Чувашова: Да, я бы сказала, что дети с аутизмом не задумывают вперед каких-то агрессивных действий в отношении других людей, скорее это ответная реакция на что-то.

- Вот слышала всегда очень распространенную фразу, не знаю не фразу, миф это или не миф. Вам неверное слово будет, что все дети аутисты очень талантливые, особенно в музыке, в математике, даже специально покопалась сейчас, пока мы разговаривали, на известных аутистов Вольфганг Амадей Моцарт, Билл Гейтс, Мария Кюри, Джейн Остин, ну, кстати, литература в том числе, Эмили Дикинсон, и, кстати, я вот знаю, что к примеру есть такой очень серьезный, знаменитый спортсмен Майкл Фелпс, это пловец, его называют Балтиморской пулей. У него какие-то невероятные рекорды просто, единственный в истории спорта 18-тикратный олимпийский чемпион. 26-тикратный чемпион мира в 50-ти метровом бассейне, абсолютный спортсмен по количеству наград. 22 у него в истории олимпийских игр, и у него в детстве был поставлен, собственно, почему он попал в бассейн, ему поставили аутизм как диагноз официальный и родители его отправили в бассейн, чтобы он научился как-то контактировать с людьми, с миром. Ну вот, вот, вот, это, может быть, являться вот эти все вот эти звания, и другие люди известные, которые там много чего сделали, а каким-то маркером, показателем, или это не так?

Светлана Чувашова: Я думаю, что это не так, и не стоит сейчас нам копаться в прошлом и приписывать людям, которых мы не знаем, да, и детство которых мы не знаем, не обладаем фактами, прописывать им диагноз аутизм. Мы можем говорить о возможности, ну на сегодняшний день действительно существуют достоверные факты, когда есть люди, обладающие уникальными способностями. Например, в интернете можно найти художника Стивена Уилтшира, который за час облета совершает фотографическую съемку глазами, панораму города, и потом зарисовывает  ее карандашом на бумаге в течении какого то времени, это действительно есть, это можно посмотреть. Что касается Майкла Фелпса, я думаю, что тоже доля правды здесь есть, примерно 10% по сегодняшним оценкам людей с аутизмом обладают серьезными видающимися способностями в какой-то одной области. Ну это не значит, что они перестают от этого быть аутистами.  То есть зато в других областях, у них могут быть совершенно провальные вещи, например вот в социальном общении.

- А с чем может быть связано, то, что вот он может быть невероятно успешным в своей области, то бишь аутизм помогает, не помогает в этом плане, или это просто такое развитие у ребенка, что его заинтересовала вот одна какая-то вещь, и вот он ей занимается?       

Светлана Чувашова: Вы знаете, здесь я тоже могу опираться только на такие гипотезы, потому что на самом деле раз природа аутизма неясна, то мы не можем, да, достоверно фактов предоставить об этом. Но есть такая интересная гипотеза, что обычный ребенок, он как бы распыляется на огромное количество сфер, в которых ему жить интересно. Это общение, это насекомые, это природа, и много, много, много сигналов он получает извне. И он этим насыщается, а человек с аутизмом всегда ограничен в силу того, что сенсорные способности у него уникальные, и стоит очень много порогов защитных, когда он не допускает до себя ни громкие звуки, ни общение, ни какие-то неприятные для него цвета. И развиваться ему надо, и вполне возможно, что вот этот вот одноканальный такой ход для него открыт в какой-то области.

- То есть по вашим словам с аутистом дружить невозможно, да, то бишь в друзьях найти у себя аутиста нельзя?

Светлана Чувашова: Нет, я бы так не сказала. Мы говорим не о возможности, а неумении, то есть возможность дружить есть всегда. Другое дело, что такой человек должен получить какие-то базовые навыки общения, потому что вы не можете общаться с человеком, который поворачивается к вам спиной, и стучит там тапком об стенку, например, да. Вы можете общаться с человеком, если вы с ним поздоровались, и он вам ответил. Если мы вовремя подхватываем людей с аутизмом, если мы начинаем обучать их базовым принципам общения, то все вполне возможно. Мало того, если у нас люди с хорошим сохранным интеллектом, то бывают такие случаи, когда они сами находят в себе силы, чтобы выйти из этого состояния и каким-то образом скорректировать вот это состояние, внутренними резервами.

- То есть сами контролируют вот эту выключенность.

Светлана Чувашова: Да, находят способы, каким образом себя контролировать.

- А вот смотрите, есть такая вещь, как накопленная, ну условно, накопленный гнев, да, и не будет ли такого, когда аутист себя контролирует, заставляет выходить в социум. А потом, с возрастом, не будет ли у него вот этого накопленного, тяжелого для него опыта, что потом это может превратиться во что-то неконтролируемое? То есть в какую-то агрессивную вещь, или он может с собой что то сделать? Вообще, бывают такие случаи, когда аутист может сделать что-то с собой, не дай бог?

Светлана Чувашова: Я думаю, что здесь все точно так же, как и у обычных людей. Мы тоже можем копить с вами какое-то напряжение в себе, да, и куда-то его выливать. Я не думаю, что здесь есть отличие. Что касается суицида.

- Нет, не обязательно членовредительства, есть, скажу, такая вещь.

Светлана Чувашова:  Ну членовредительство - да, оно есть, оно присутствует, но честно скажу, что в большинстве слоев люди с аутизмом такие трусоватые, вот, и причинение себе вреда это одно, а добровольный уход из жизни - это совсем другое. Как правило, членовредительство связано опять же с тем, что у ребенка есть какие-то внутренние неприятные ощущение, которые он заглушает другими. Мы ведь с вами тоже, когда нервничаем, мы начинаем бегать от стены к стене, да, мы можем заедать что-то. То есть у нас у всех есть свои способы, как уйти от напряга внутреннего. От внутренних каких-то проблем. У аутистов то же самое, только немножко выраженное в другом виде.

- Ну, смотрите, у нас чуть-чуть совсем времени осталось, наверно к Павлу Микову вопрос. Вот смотрите, я так понимаю, что в крае есть у нас, ну, это не проблема, но вопрос довольно остро стоит, что дети есть такие, с ними нужно работать. Как-то развивать, потому что все равно хочется, чтоб как-то они в социуме существовали, они же люди, в конце концов. Будет ли в Перми хотя бы организован какой-то центр поддержки подобных инициатив подобных или детей. Или что-то еще подобное.

Павел Миков:  Ну я отмечу, что в официальной системе образования, сегодня у нас тоже произошли по сравнению даже с десятилетним периодом кардинальные изменения. Все-таки если ранее у нас дети с расстройствами аутистического спектра фактически признавались необучаемыми, на сегодняшний день уже такого подхода абсолютно нет. Эти дети обучаются, но обучаются по специальным образовательным программам, и в большей степени обучение носит не академический характер, а как раз обучение социальным навыкам, навыкам общения и так далее, да. А в Перми у нас есть 18-тая специальная коррекционная школа, что на улице Ленина находится, где созданы классы, где есть технологии как раз вот социализации таких вот детей. И в целом по краю, я отмечаю, что вот особенно последние три года, активно идет развитие как раз вот системы социализации, системы обучения детей не только с расстройством аутистического спектра, но и, например, глубоко умственно отсталых детей. Разработана и действует уже не первый год такая образовательная программа, которая называется «особый ребенок», и в рамках этой программы как раз всех разных детей, с разными структурными либо психологическими, психическими проблемами. Либо с сочетанными - психологические плюс физиологические какие-то проблемы у ребенка есть. А все-таки обучают, это первое. А второе, все-таки большую роль в распространении не только знаний, но и оказании помощи семьям, которые воспитывают детей с расстройствами аутистического спектра, оказывает общественная организация Общество помощи людям с расстройствами аутистического спектра. Вообще, эта организация первоначально, когда в 2003 году возникла, была создана, она, ну, скажем так, и называлась "Общество помощи аутичным детям", насколько помню. И большую помощь в становлении этой организации в свое время оказали специалисты из Великобритании, которые приехали сюда к нам тогда впервые, ровно 12 лет назад, проводили несколько семинаров, оказали даже финансовую на первоначальных этапах помощь, чтобы те родители, которые воспитывают детей с расстройством аутистического спектра, хотя бы для начала объединились, и понимали, что это не проблема каждой отдельной семьи. А что все вместе они могут друг другу помочь, и все вместе могут многое сделать, чтобы системно менять ситуацию, системно помогать этим детям. Общество на самом деле очень активно развивается, и если есть какие-то сомнения и желание узнать больше, то обязательно можно обратиться в адрес нашего общества помощи людям с РАС. Наколько помню, вы находитесь на улице Сивкова, 14 вгороде Перми.                                                           

Светлана Чувашова: Юридический адрес, да, да. Улица Сивкова, 14, и там можно взять контактные телефоны, можно обратиться по контактным телефонам.

Павел Миков: Да, и такой контактный телефон есть как 212-89-59, по которому можно родителям, которые подозревают, но еще не уверены в том, что у них, у ребенка есть расстройство аутистического спектра, обратиться, проконсультироваться, понять, как можно с этим дальше, условно говоря, жить, что нужно будет поменять в своем образе жизни, поведении, как можно развивать ребенка, и так далее. То есть так или иначе, вот за этот 12-летний период опыт как специалистов, так и родителей, которые воспитывают детей с расстройствами аутистического спектра, он уже накопился. И это не то, что было еще вот даже 12 лет назад, когда для многих эта тема была закрыта и непонятна.

- Даже сейчас еще достаточно сложная тема, но хотя бы есть у нас центр, где можно хоть как-то понять для себя, и, возможно, еще и получить помощь, я так понимаю, любого характера, в том числе и психологического. Для родителей, объяснить им четко, чтобы они не пугались и не боялись ничего, и поработали заодно с ребенком. Все так, Светлана?

Светлана Чувашова: Да, мы работаем на волонтерских началах, то есть мы оказываем консультативную помощь, мы оказываем правовую поддержку родителям. Кроме того, у нас есть грантовая поддержка министерства соцразвития. И в рамках этой помощи, мы оказываем тренинги, и семинары специально проводим для родителей, когда мы их не за одну консультацию, а за серию семинаров и серию консультаций обучаем правильным приемам работы с ребенком.

- Это хорошо, что есть у нас путь для родителей, которые могут обратиться к вам и спокойно дальше жить со своим ребенком, воспитывать его, и сделать незаметным, что у него есть такое расстройство - я вообще думаю, это вот возможно, если это не очень тяжелая форма?

Светлана Чувашова: Я думаю, что это не та цель, которую мы себе ставим. Наша цель больше, чтобы ребенок жил полноценной жизнью, чтобы он пользовался всеми правами, которые есть у гражданина Российской Федерации. И чтобы он приносил, конечно, пользу обществу и своей семье.

- Ну и себе в том числе. 15:48 на часах. Мы завершаем «Дневной разворот» на пермском «Эхе», у нас в гостях была Светлана Чувашова, педагог-психолог, заместитель председателя Общества помощи лицам с расстройствами аутистического спектра. И Павел Миков, уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае, спасибо вам.