Программы / Дневной разворот

О том, почему оппозиции не удается согласовать шествие и митинг 12 июня в центре Перми, говорим с членами "Организации гражданских активистов" Михаилом Касимовым и Валентином Мурзаевым. С директором пермского театра оперы и балета Анатолий Пичкалев обсуждаем причины, по которым артисты не могут пройти АГС в родном учреждении. Один из истцов по делу "бешеного автобуса" Илья Изотов рассказывает, что нужно делать пострадавшим от "бешеного трамвая".

А.СЕЧИНА: 15 часов 12 минут, ну все, поехали, Игорь, представляй гостей.

И.ЛАЗАРЕВ: Итак, первая тема у нас заявлена – акция оппозиции на 12 июня. 12 июня акции оппозиции пройдут во многих российских городах, в том числе и в Перми. Но пермским гражданским активистам очень долго и муторно пока не удается согласовать акцию на 12 июня…

А.СЕЧИНА: Игорь представил гостей. Михаил Касимов в этой студии, Валентин Мурзаев.

М.КАСИМОВ: Здравствуйте.

В.МУРЗАЕВ: Здравствуйте.

А.СЕЧИНА: Валентин Мурзаев – блогер, человек, который подавал заявку, человек, на чье имя была оформлена заявка. Михаил Касимов, я так понимаю, тоже имеет к этому процессу отношение.

М.КАСИМОВ: Прямое.

А.СЕЧИНА: Прямое, непосредственное. В принципе мы уже в новостях рассказывали, но напомните в двух словах, что у нас произошло.

М.КАСИМОВ: Я коротко скажу. После роспуска «Совета 24 декабря» была создана одна из организаций, это «Организация гражданских активистов» ОГРА, которая взяла на себя фактически подачу заявок на публичные акции, координацию этих публичных акций, создание условий для нашей общественности, для наших жителей…

А.СЕЧИНА: Чтобы проще жилось.

Да, и мы подавали заявку и 1 мая, и 6 мая, и, как планировали, так и подали на 12 июня. Две заявки, митинг и шествие. Митинг подали у «Медведя», по-моему, Валентин подавал.

В.МУРЗАЕВ: Скульптура «Пермский медведь».

М.КАСИМОВ: Нет, Валентин подавал на шествие. Алексей Житников подавал, секретарь ОГРы. А Валентин подавал на шествие по Комсомольскому проспекту, и как раз у «Медведя» заканчивается. Как обычно, уже тогда, когда подавали, выяснилось, что там непонятные люди сидели, которые подавали якобы до нас большую пачку, то есть закрывали этим весь центр города.

И.ЛАЗАРЕВ: Я так понимаю, вы пришли с самого утра подавать заявку?

М.КАСИМОВ: Без трех восемь. Меня не было, был Валентин, он лучше скажет.

В.МУРЗАЕВ: Был у нас там Алексей Житников, еще один человек. И они когда уже подошли, там сидел молодой человек с девушкой, хотя это было еще за час до начала рабочего дня в понедельник. Тем не менее, отдел уже работал, то есть люди были. И они уже сидели с пачкой заявок, и уже смогли встать вторыми в очередь.

М.КАСИМОВ: То есть наши ребята встали вторыми в очередь.

А.СЕЧИНА: Понятно. Как говорится, в чем проблема? Кто первым встал, того и тапки, да?

М.КАСИМОВ: Да, безусловно. Но тогда давайте так – вскроем карты, не вопрос, пусть они первые, но мы приходим на совещание вчера в 11 часов, и выясняется, то есть их не приглашают, приглашают нас, и нам предлагают в Мотовилихе где-то собраться, у «Танка». Мы говорим – нет, ребята, мы традиционно собираемся в центре города. У нас главный оппонент – это власть, мы приходим к власти заявить свой протест. И у нас традиционно или Органный зал, либо Куйбышева, либо «Медведь». Это те места, где мы обычно собираемся и выражаем свой протест. Каким образом, хорошо, поделитесь нам, кто занимает эти площадки и каким образом оказался занят еще Комсомольский проспект.

А.СЕЧИНА: Разве они обязаны делиться?

М.КАСИМОВ: Безусловно, ну как… А как они не обязаны делиться, если мы подали и кто-то еще подал? Они как минимум должны сказать, кто еще подал, кто это.

И.ЛАЗАРЕВ: То есть группа граждан…

А.СЕЧИНА: Знаете, как бывает, отказ без объяснения причин, да? Есть строка закона, где сказано, что они должны вас известить о том, что кто там у вас занял ваше место?

М.КАСИМОВ: Ну, и мы тоже без объяснения причин сделаем то, что считаем нужным тогда. Давайте, если мы живем в обществе, которое считает, что нужно какие-то переговоры вести, как-то учитывать интересы друг друга, мы-то готовы учитывать интересы. Не вопрос, откажите, скажите, что пошли на фиг, и мы пойдем, солнцем палимы.

А.СЕЧИНА: Вам, кажется, так и сказали, вы знаете, Михаил, примерно так, но не прямым текстом.

В.МУРЗАЕВ: На византийском языке.

М.КАСИМОВ: Но мы этого не поняли. Потому мы и работаем не в администрации, в этом мы меньше понимаем, чем они.

А.СЕЧИНА: Давайте сформулируйте просто, четко свою претензию.

М.КАСИМОВ: Претензия такая. Мы тоже применили некоторые хитрости, а они, оказывается, многопланово. Во-первых, сначала заявили велопробег. Мы сделали таким образом, что мы проходим мимо велопробега на Комсомольском проспекте. Второе, они заняли всю улицу Ленина. Мы тоже хотели всю улицу Ленина сначала занимать, но потом предположили, что она скорее всего будет занята шествием, поэтому перешли на Комсомольский проспект. И вот тут на Комсомольском проспекте, оказывается заявка с 11 утра до 8 вечера на демонстрацию неизвестных людей, неизвестные цели. Мы говорим – уважаемая власть, так дайте нам тему, мы, может, к ним присоединимся? Мы же люди не гордые. Говорят, нельзя, мы будем согласовывать. Вот только я не понимаю, с кем они сейчас будут согласовывать, Алиева-то убрали. С Курановым, что ли?

А.СЕЧИНА: Валентин, а вашу претензию сформулируйте.

В.МУРЗАЕВ: В принципе Михаил Борисович уже сказал все, основная претензия – во-первых, как мы понимаем, нас стараются вытеснить на периферию города всеми правдами и неправдами, используя законные, полузаконные, подзаконные…

М.КАСИМОВ: Либо загнать на незаконное.

А.СЕЧИНА: Полузаконные методы – это какие?

В.МУРЗАЕВ: Незаконные – это шествия, демонстрации без уведомления, без подачи и так далее.

И.ЛАЗАРЕВ: Хотите сказать, вас провоцируют?

В.МУРЗАЕВ: Нас провоцируют. В принципе любое шествие, любая демонстрация законна с точки зрения 31-й статьи Конституции. В законе хорошо проговорено, что уведомительный характер. У нас фактически уведомительный характер заменили разрешительным.

М.КАСИМОВ: Если бы власть хотела идти на переговоры, как она хотела идти в декабре, 24 декабря, они бы пошли. Я очень четко помню, тогда у нас некая группа заняла площадку у Органного зала, и первыми выступила милиция, чтобы пойти навстречу и перекрыть улицу Куйбышева и провести митинг у «Модных людей». Помните, митинг у «Модных людей» проходил там? КАМАЗ был поставлен. Милиция понимала, зачем ей геморрой, зачем ей столкновения, когда проще развести, мест хватает?

И.ЛАЗАРЕВ: А вот, кстати, почему бы не повторить? Маршрут уже отработан на 24 декабря.

М.КАСИМОВ: Вот мы его и предложили. Это наше предложение, которое сегодня Валентин отнесет. Мы предложили им на выбор. Мы проходим с часу по Комсомольскому проспекту до «Медведя», если уж вам так «Медведь» важен для проведения городского шествия, то проходим чуть дальше, по Советской поворачиваем и на Куйбышева, там, где у «Модных людей», где было в прошлый раз. Оба варианта были предложены. Но если в тот раз возражений не было, в этот раз возражения, причем под надуманными предлогами.

И.ЛАЗАРЕВ: Например?

М.КАСИМОВ: Пример такой, что там будет формирование колонны городского шествия. Но оно будет от Попова до Комсомольского проспекта, идут в сторону Крисанова. Причем стартуют они в 12, следовательно, уже в час они освободят это место.

А.СЕЧИНА: На самом деле, я так понимаю, праздник не хотят портить просто?

М.КАСИМОВ: Кому, нам?

А.СЕЧИНА: Людям.

М.КАСИМОВ: А у нас это день Конституции.

А.СЕЧИНА: А у вас свой праздник.

М.КАСИМОВ: А у нас государственный праздник, день Конституции. И именно мы хотим сказать, что нас вот не устраивает то издевательство над Конституцией, которое сейчас осуществляется нашей властью. Поэтому это наше право.

А.СЕЧИНА: Естественно, я его не оспариваю.

И.ЛАЗАРЕВ: Собственно, все-таки альтернативные маршруты вас не устраивают? Например, Сибирская, оживленная улица.

А.СЕЧИНА: Есть что-то, что вас устроит?

И.ЛАЗАРЕВ: Или только вот этот квадрат, Комсомольский проспект, Ленина…

М.КАСИМОВ: Наш адресат – власть. Нам нужно находиться в непосредственной близости к власти, чтобы они нас видели, видели четко наше мнение, наше отношение.

А.СЕЧИНА: Слушайте, скажите, а почему в декабре шли на переговоры, шли на контакт, а сейчас не идут? Посмотрели, что пыл-жар спал, и решили, что можно уже вертеть как хотят?

М.КАСИМОВ: Я могу только высказать гипотезу. Я думаю, что у нас как в декабре, так и сейчас, это установка Москвы все-таки. Они ждут команды, команда идет на всю страну одна.

А.СЕЧИНА: Москва разрешит…

М.КАСИМОВ: Тогда была команда не создавать конфликтов, и поэтому разрешать по возможности. А сейчас, видимо, команда закручивать гайки. Мы четко увидим, если в Москве запретят, запретят и у нас. Если в Москве разрешат, то разрешат и у нас.

А.СЕЧИНА: Нам по ICQ пишут: «Что ж вы так про Путина плохо говорите, он хороший». Слушайте, мы еще ни слова про Путина не сказали, по-моему.

М.КАСИМОВ: А можно?

И.ЛАЗАРЕВ: А уже начали критиковать.

А.СЕЧИНА: Можно, можно.

И.ЛАЗАРЕВ: А вообще сам принцип, когда опережающая заявка подается, он какой-то древний принцип или он появился совсем недавно?

М.КАСИМОВ: Он – шулерский принцип. Это метод шулеров, но когда шулерством занимается власть, она теряет уважение к себе. Вот сейчас уважение на нуле. Мы открыто говорим, что так поступают непорядочные люди, мошенники.

А.СЕЧИНА: На это просто смешно смотреть на самом деле, вот и все.

В.МУРЗАЕВ: Еще один аспект. Делопроизводство у нашей власти ведется таким образом, что подменить заявку, имея соответствующий доступ к журналам, не стоит никаких трудов. Поэтому мы не исключаем того, что заявка была подана изначально на совершенно другой маршрут. Они посмотрели наш маршрут…

И.ЛАЗАРЕВ: Нет, но заявка – вами же фиксируются и заявки, и записи в журнале.

В.МУРЗАЕВ: В журнале фиксируется только фамилия подавшего и время акции…

М.КАСИМОВ: Предыдущий-то посмотреть не можем, нам не дают.

В.МУРЗАЕВ: Нам, кстати, не дают это сейчас посмотреть. На заявке фиксируется только входящий номер и время подачи.

М.КАСИМОВ: Нам интересно, кто эти люди.

А.СЕЧИНА: Посмотрите 12 числа. Вполне возможно, что эти люди, как у нас принято, невидимки.

В.МУРЗАЕВ: 24 декабря мы их долго-долго искали.

М.КАСИМОВ: Мы же придем к ним…

И.ЛАЗАРЕВ: Вот смотрите, по этому поводу старая новость «Коммерсанта», нашел специально к эфиру. «В Перми 12 июня заявлены митинги на 13 центральных площадках города». Это новость от 28 мая, насколько я помню, первый день подачи заявок. Рассказали «Коммерсанту» в пресс-службе думы, такие дела.

А.СЕЧИНА: У нас очень активная общественность, все, весь город.

И.ЛАЗАРЕВ: Вставать группами по 50 человек…

А.СЕЧИНА: Друзья, вопрос, безусловно, важный. Все, мы уже поняли, вам не разрешили, несмотря на уведомительный порядок и так далее, делать-то что будете? Выходить собираетесь или не будете провоцировать?

М.КАСИМОВ: Уважаемые коллеги, я вам скажу так – мы здесь не так называемые организаторы. Мы здесь не навальные, не вожди, не зюгановы. Определять будет интернет-сообщество, за это время оно определит форму ответа. Я вас уверяю, она будет адекватная и, возможно, ассиметричная, пусть ждут нас везде.

И.ЛАЗАРЕВ: Вы что имеете в виду? Гуляния по типу Москвы?

М.КАСИМОВ: Я имею в виду, что это может быть все, что угодно. Мы можем присоединиться к той акции, посмотрим, что это за акция. Мы можем сменить площадку, в этом случае уже даже предупреждать не будем. Мы можем иные варианты, присоединиться к колонне гуляния, которую Сапко организует. Раз он не хочет дать нам, мы придем к нему. Варианты самые разные, но определит это интернет.

А.СЕЧИНА: По ICQ опять же пишут: «А кто ж за вами пойдет-то?» И смеющийся смайлик. Вы сказали, определит интернет. Есть какая-то группа, как это было на первом митинге в декабре?

М.КАСИМОВ: Много групп, и во всех группах сейчас начнется активное обсуждение…

В.МУРЗАЕВ: Их около десятка.

А.СЕЧИНА: Есть ли несколько двигателей, скажем так? Двигатели, которые провоцируют, выступают инициаторами…

М.КАСИМОВ: Слово «провоцируют» я не принимаю.

А.СЕЧИНА: «Провоцируют» - я имею в виду не провокации. Инициируют активность. Вы можете их назвать? В первом митинге был четкий список.

М.КАСИМОВ: «Совет 24 декабря». Этот список никуда не исчез. На основе «Совета 24 декабря» сформирован ряд организаций, есть старые организации, не помню… У нас есть свои левые организации, они никуда не исчезли, в любом случае пойдет координация в интернете этих действий. Слава богу, мы научились с декабря не конфликтовать по мелочам, мы научились договариваться…

И.ЛАЗАРЕВ: Кто за кем пойдет, что ли?

М.КАСИМОВ: Зачем, не за кем, а мы научились договариваться, мы научились слушать друг друга, научились помогать друг другу. Я думаю, выйдут все, те же, кто выходил раньше.

И.ЛАЗАРЕВ: Кстати, на сколько человек у вас заявка на шествие и на митинг?

В.МУРЗАЕВ: На шествие 500 человек, на митинг 300 человек официально.

А.СЕЧИНА: Фраза «выйдут все». Все – это кто?

М.КАСИМОВ: Все, кто выходил раньше.

А.СЕЧИНА: То есть вы не ожидаете никаких новых лиц. Вы ожидаете, что выйдет примерно тот же самый состав.

М.КАСИМОВ: Я ожидаю, что будут новые лица, потому что новые обстоятельства выводят новые лица.

А.СЕЧИНА: Какие у нас новые обстоятельства?

М.КАСИМОВ: Новые обстоятельства – это изменение Конституции методом принятия закона о шествиях и демонстрациях.

В.МУРЗАЕВ: Вчерашний закон.

М.КАСИМОВ: Когда… Я не живодер, мне не хотелось бы это увидеть на самом деле, но вы поймите ситуацию, когда полиции отдали право хватать любых трех человек и вымогать из них деньги. Просто надо заработать, как гаишникам, сейчас они увидели группу, шашлыки жарят где-нибудь на свежем воздухе в парке, подошли – опа, собирайся. Не собираетесь, ну давайте, поделитесь.

А.СЕЧИНА: Нас окружили и попросили разойтись, как в свое время сказал Навальный на суде.

В.МУРЗАЕВ: Больше трех не собираться.

М.КАСИМОВ: Да, действительно, закон «Больше трех не собираться», и это подтолкнет огромную массу людей еще к дополнительным протестам. И самое главное, не будут хватать каждых трех, а будут выборочно. В этом проблема, понимаете? Мы все подвешены оказываемся на ниточке, и в любой момент, когда им захочется наши деньги, наше имущество, что-то еще от нас, они это заберут.

А.СЕЧИНА: А вы примерно представляете потрет человека, который выходит? Уже много об этом говорилось. Есть какая-то пермская специфика? Это какой-то продвинутый человек, это аполитичный, политичный, какие у него черты?

В.МУРЗАЕВ: Неравнодушный.

М.КАСИМОВ: Знаете, разные. Неравнодушный, да, в этом смысле политичный. Это неравнодушные в основном люди, неважно, левые или правые. Я уже говорил, сложилась определенная коалиция, левые или правые, националисты или интернационалисты, эллины или иудеи, неважно, одним общим блоком.

А.СЕЧИНА: Продолжаем «Дневной разворот». Артисты пермской оперы не могут пройти службу в родном театре, так считает военком. Мы сейчас об этом поговорим, прежде послушаем короткий комментарий военного комиссара Пермского края Василия Лунева.

В.ЛУНЕВ (в записи): Задачи стоят отправить тех, кто решил пройти альтернативную гражданскую службу соответственно на те должности, которые определило Роскомтруда. Театр Горно-Алтайска является такой площадкой, а наш оперный не является. Моя личная роль здесь абсолютно никакая. Личная роль здесь уже правительства Пермского края, правительства Российской Федерации по решению данной проблемы.

А.СЕЧИНА: Мы услышали Василия Лунева, а сейчас мы будем связываться с директором театра оперы и балета Анатолием Пичкалевым. Он уже с нами разговаривал.

И.ЛАЗАРЕВ: Да, он уже давал комментарии нашим корреспондентам. И, собственно, он и запустил эту тему в информпространство, сделав запись в своем блоге.

А.СЕЧИНА: Что он сказал нашим корреспондентам, что мы цитировали в своих новостях: Я все прекрасно понимаю. Но тогда зачем мы вкладываем большие деньги на обучение музыкантов, фигуристов, артистов балета, чтобы потом за год–полтора они потеряли свою квалификацию?» Неудомение выразил директор театра Анатолий Пичкалев, и он сейчас у нас на связи. Здравствуйте.

Е.ПИЧКАЛЕВ: Добрый день, слушаю вас.

А.СЕЧИНА: В принципе мы уже всю историю в новостях излагали. Но для тех, кто вдруг внезапно к нам присоединился и еще не в курсе всей темы и проблемы, в двух словах напомните ее суть.

Е.ПИЧКАЛЕВ: Дело в том, что у нас в настоящее время в пермском нашем балете есть 9 ребят, которые должны проходить службу в рядах российской армии. Все понимают, что если мы ребят после 8-летнего обучения отправим, наденем кирзовые сапоги и заставим служить в армии, они потеряют свою профессию. Раньше, в советское время, все театры, и оперный в том числе, имели так называемый лимит по отсрочке. У нас было 10 человек. Сейчас эти лимиты убраны, видимо, это связано с тем, что в настоящее время служить некому в рядах нашей прославленной армии. Мы прошли все инстанции, которые были возможны. Военкомат, облвоенкоматы, крайвоенкоматы…

А.СЕЧИНА: Вот давайте на этом поподробнее, пожалуйста. Что вам в этих инстанциях отвечали?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Слава богу, все понимают, что проблема существует. Никто нас в этом смысле не отвергает, все, начиная с Василия Васильевича, нашего генерала, крайвоенкома, он тоже все понимает, понимает (???неразборчиво) Пермского края, но давайте попробуем сделать легальной эту ситуацию. И мы придумали историю с альтернативной гражданской службой. Дело в том, что артист балета попадает под раздел прохождения альтернативной службы, как-то: медбрат, уборщик помещения и т.д., артист балета значится. Мы уговорили своих ребят написать заявления о прохождении альтернативной службы. Они это сделали, и эти списки ушли в центральную призывную комиссию при министерстве обороны. Мы как театр написали через министерство культуры Пермского края, мы как театр заявились как место прохождения альтернативной службы. А дальше получилось как у Черномырдина – хотели как лучше, получилось как всегда. Просьбу ребят удовлетворили о прохождении альтернативной службы, а место наше не определено. То есть в результате ребята должны поехать – три человека в национальный Горно-Алтайский ансамбль танца. Здесь они вроде как квалификацию не потеряют. Один парень медбратом в самарский дом престарелых, трое ребят в пальниковский психоневродиспансер, и двое ребят в наш пермский почтамт почтальонами. То есть опять же они кирзовые сапоги, наверное, надевать не будут. Но опять же театр лишается ребят, которые нам крайне необходимы, которые танцуют сольные партии, которые остаются без репертуара. Вот почему сейчас бьемся и пытаемся эту ситуацию разварить, вплоть до того, что, видимо, придется ехать в Москву и доказывать – почему у ребят приняли заявления, а почему театры не определены как место прохождения альтернативной граждансклой службы. Произошло в Москве где-то несовпадение двух систем.

И.ЛАЗАРЕВ: Анатолий Евгеньевич, скажите, пожалуйста, а есть ли какие-то основания для отказа театру как месту прохождения альтернативной гражданской службы?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Нет, каждый гражданин сам волен написать заявление…

А.СЕЧИНА: Нет-нет, почему вас не признают местом…

И.ЛАЗАРЕВ: Речь идет именно о театре.

Е.ПИЧКАЛЕВ: Я понял, мы не можем найти ответа. При прохождении документов от Пермского края до Москвы эти документы теряются. Из Перми они ушли, до Москвы они не дошли по каким-то причинам, не знаю, где они потерялись по пути.

А.СЕЧИНА: Вот так. То есть спасибо «Почте России», она как всегда работает качественно, на высшем уровне, да?

И.ЛАЗАРЕВ: Поэтому и направляют туда альтернативщиков.

А.СЕЧИНА: Да, чтобы улучшить их работу. Вопрос такой. Ребята сейчас в каком состоянии находятся? Я имею в виду, они уже на чемоданах?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Нет, мы пытаемся, у нас кончается призыв 15 июля. Думаю, что до этого времени мы сможем этих ребят оставить здесь, в театре, и за летний период до осеннего призыва мы должны эту ситуацию каким-то образом разрулить.

А.СЕЧИНА: То есть вы сейчас ищете способ решения проблемы с отсрочкой до осени, чтобы у вас появилось время для того, чтобы ее решить на качественно ином уровне?

Е.ПИЧКАЛЕВ: По крайней мере на цивилизованном уровне. Либо определить местом прохождения пермский театр оперы и балета, что в идеале самое лучшее для нас, либо чтобы это были пермские организации, находить компромисс с этими организациями.

А.СЕЧИНА: То есть чтобы это были пермские организации, в перерывах между разносом почты ребята будут танцевать на сцене. Так, что ли?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Я думаю, что по-другому эту проблему как-то порешать, пусть это будет не для прямого эфира, а для жителей Пермского края.

А.СЕЧИНА: «Чем театр Горно-Алтайска не подходит для службы?» - спрашивают нас по ICQ. Вы уже озвучили…

И.ЛАЗАРЕВ: Анатолий Евгеньевич уже объяснил.

Е.ПИЧКАЛЕВ: Я могу пояснить, сегодня артист балета, даже танцовщик – танцовщик танцовщику рознь. Человека воспитывали классическому танцу, а у народного танцора специфика немножко другая. Если наши ребята танцуют в классике, то там народные танцы по-другому сложены. Схема другая. В принципе это тоже ансамбль танца, но это не то, они опять же потеряют квалификацию артистов балета классического репертуара.

А.СЕЧИНА: Это лучше, чем что-то другое.

И.ЛАЗАРЕВ: Чем санитар.

Е.ПИЧКАЛЕВ: В общем, конечно, если сравнивать из двух зол, это лучше, чем надевать кирзовые сапоги. Здесь я, безусловно, с вами согласен.

А.СЕЧИНА: И три человека у вас едут именно туда, я правильно услышала?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Пока никто никуда не едет. Их направляют.

А.СЕЧИНА: Да-да, конечно, пока еще никто никуда не едет. А в принципе у нас в стране еще есть театры, которые признаны местом для…

Е.ПИЧКАЛЕВ: Не знаю.

А.СЕЧИНА: Не выясняли этот вопрос.

И.ЛАЗАРЕВ: Анатолий Евгеньевич, каким образом вы собираетесь решать проблему? С кем вы будете консультироваться, встречаться?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Естественно, с нашим министерством по труду, с нашим правительством будем консультироваться, поедем в Москву, потому что не может быть так в наше цивильное время, что от нас документы ушли, туда они не пришли. Так не бывает, они где-то просто условно осели у кого-то на столе.

А.СЕЧИНА: Может быть, и дойдут они к зиме по адресату.

И.ЛАЗАРЕВ: Да, к концу следующего призыва.

А.СЕЧИНА: Вопрос такой. Вы уже побегали по инстанциям. С администрацией уже общались, она вам какую-то помощь оказывает, раз понимает…

Е.ПИЧКАЛЕВ: Конечно. В этом смысле все, не буду называть фамилии, властные структуры, и министерство общественной безопасности, и наше министерство, они заинтересованы в том, чтобы артисты балета танцевали на нашей сцене. Все поддерживают, но иногда где-то возникает такая проблема, которую я решить не могу. И самое главное, почему-то дальше она не решается. Будем дальше как-то пробивать эту историю.

А.СЕЧИНА: Вы уже сказали, что ребята важные для репертуара. Представим наихудший вариант. Все-таки ребят забирают, они уезжают.

Е.ПИЧКАЛЕВ: Я не хочу это представлять, для себя я этот вариант исключаю. Если, конечно, их там придут с полицией, арестуют и отправят, плохо нам будет.

А.СЕЧИНА: Я хочу просто на каких-то конкретных вещах представить масштаб. Можете вы сказать – мы лишимся вот этого спектакля?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Нет, такого, конечно, не будет. У нас, слава богу, есть люди, которые уже танцуют, прошедшие по возрасту службу в российской армии. Но просто на них ляжет большая нагрузка, и сами понимаете, те ребята, которые уже прошли этот срок, они не столь молоды и не столь энергичны, как бы нам хотелось видеть наш пермский современный красивый классический балет. Когда смотришь на наших ребят, душа радуется, к примеру, Никита Четвериков в том году только пришел к нам из училища, в этом уже танцует четыре сольные партии. Но это просто… понимаете, у нас с девчонками есть проблема, но все-таки она не столь значимая. С парнями была просто аховая ситуация, в том году к нам пришло большое количество ребят, все одаренные, красивые, молодые. Нам бы радовать и радоваться, нам бы получать «Золотые маски», тут эта проблема, связанная с армией. Я полдня в своей работе провожу в переговорах…

А.СЕЧИНА: …эфирах…

Е.ПИЧКАЛЕВ: Эфир-то – я рад, что как-то общественность об этом всколыхнулась. Сегодня мне звонил Анатолий Ильич Самойлов, бывший облвоенком, который: «Как так – не решается проблема?» Говорю: «Анатолий Ильич, вот не решается каким-то образом». Что приятно, что город Пермь, общественность Перми, власти не отталкивают нас. Но проблема все равно каким-то образом не решается.

А.СЕЧИНА: Если год выпадет из практики у ребят, опять же я понимаю, что вы не хотите об этом думать, но, тем не менее, сколько им еще придется нагонять? Как быстро они войдут…

Е.ПИЧКАЛЕВ: Бывает так, что они просто не могут восстановиться, такое тоже бывает. Если они будут танцевать, поддерживать себя в рабочей форме, чтобы было понятно, после отпуска, который длится месяц, 10 дней ребята входят в форму только. После месячного отсутствия в театре они 10 дней входят в форму. Вот у нас тоже театр открывается 4 сентября, 15 августа ребята уже выходят на репетиции за три с лишним недели, чтобы восстановить форму и быть нормальными. Наверное, все возможно, и медведи учатся кататься на велосипеде. Не знаю, я даже не хочу об этом думать. Надеюсь, что справедливость восторжествует.

А.СЕЧИНА: Последний вопрос очень кратко. У самих ребят как настроение?

Е.ПИЧКАЛЕВ: Сами понимаете, не очень.

А.СЕЧИНА: Спасибо вам большое за этот разговор.
Продолжаем темами из актуальной информационной повестки, возвращаемся к «бешеному трамваю». Насколько я понимаю, сегодня у нас приехала комиссия.

И.ЛАЗАРЕВ: Сегодня приезжает комиссия с Усть-Катавского завода, завода-производителя этого трамвая. Принимают ее наши городские власти. Комиссия должна все проверить, выяснить, как эксплуатировался трамвай, были ли там какие-то технические неисправности, и уже вынести какое-то решение.

А.СЕЧИНА: Мы сейчас пообщаемся с Ильей Изотовым. Человек, который является истцом по делу «бешеного автобуса».

И.ЛАЗАРЕВ: Уже не является, у них все закончилось, но длилось очень долго. И сейчас Илья, наверное, нам об этом расскажет поподробнее.

А.СЕЧИНА: Расскажет об этом, чтобы мы понимали, как дальше будет развиваться ситуация с трамваем.

И.ЛАЗАРЕВ: Потому что несколько пострадавших, соответственно, будет, наверное, несколько исков о компенсации.

А.СЕЧИНА: Я так понимаю, что здесь пострадавших меньше, чем в ситуации с «бешеным автобусом».

И.ЛАЗАРЕВ: Пострадавших меньше, да, но здесь нанесен ущерб здоровью. Там нанесен ущерб имуществу автовладельцев.

А.СЕЧИНА: Мы имеем на связи Илью, Илья, добрый день.

И.ИЗОТОВ: Добрый день.

А.СЕЧИНА: Сейчас у тебя по сути задача дать нам хронику хождений по мукам за последнее время, от аварии с «бешеным автобусом» до сегодняшнего дня, до окончания процесса.

И.ИЗОТОВ: Как известно, долго, мучительно, но все-таки пострадавшие от «бешеного автобуса» смогли добиться компенсации нанесенного материального вреда от предпринимателя Сергея Караева. Но заняло это более двух лет. 19 октября 2009 года, как известно, вот этот «бешеный автобус» пронесся по Комсомольскому проспекту Перми. Потом мы подавали исковые заявления, процесс затягивался, сторона Караева вносила всяческие дополнительные требования, уточнения. Потом процесс, как известно, перешел в краевой суд, и только краевой суд встал на нашу сторону. В общем, мы добились компенсации.

А.СЕЧИНА: Все-таки что хотела сторона Караева? Они пытались отрицать свою вину или хотели минимизировать?

И.ИЗОТОВ: Они выбрали достаточно хитрую тактику, то есть они пытались доказать в суде, что этот автобус, который устроил «страйк» на Компросе – он совсем не Караеву принадлежит, а принадлежит левой фирме «Турист Автотранс», которая фактически являлась банкротом и с которой нечего было взять, потому что никакого имущества у нее не было. Но в конце концов нам удалось доказать обратное, что на момент именно того ДТП путевой лист был выписан именно Караевым, и что автобус принадлежал Караеву, и что водитель Владимир Волобуев у него тоже работал.

А.СЕЧИНА: Смотрите, то есть они пытались по большому счету откреститься. А здесь-то у нас получается трамвай, это муниципальное имущество. Можно ли говорить о том, что пострадавшим в этой аварии не придется ходить по мукам, потому что тут-то вроде уже не отвертишься, не открестишься?

И.ЛАЗАРЕВ: Или, тем не менее, так оно и будет?

И.ИЗОТОВ: Я вот пока не слышал никаких заявлений ни от департамента транспорта и дорог, ни от «Пермгортранса», о том, как же они собираются компенсировать ущерб пострадавшим.

И.ЛАЗАРЕВ: О добровольном порядке выплат не было заявлений.

И.ИЗОТОВ: Не было речи, но мне кажется, в данном случае, поскольку предприятие муниципальное, все-таки речь идет и об имидже администрации города, да? Было бы, наверное, для них делом чести все-таки подобру-поздорову с людьми по-хорошему рассчитаться. Предприятие муниципальное, и теоретически не удастся спрятать, на какую-то фирму иную переложить ответственность. Ведь трамвай, понятное дело, тоже муниципальный, тут такая схема в принципе невозможна, что трамвай принадлежит какой-то левой фирме.

И.ЛАЗАРЕВ: Илья, но комиссия только начала работу. Может ведь оказаться по сути дела так, что трамвай… Что был дефект при его изготовлении.

А.СЕЧИНА: Мне кажется, это не имеет значения. Я себя пытаюсь представить на месте администрации, что бы я сделала? Извините, я бы этим людям выплатила компенсации и потом я бы как муниципалитет…

И.ИЗОТОВ: В порядке регресса, да.

А.СЕЧИНА: …разбиралась с производителем.

И.ЛАЗАРЕВ: А здесь имеет значение еще размер компенсаций.

А.СЕЧИНА: Размер компенсации – что ты имеешь в виду?

И.ИЗОТОВ: Вот водители пострадавшие в любом случае оказываются в невыгодном положении, потому что когда проходит оценка экспертная, размер нанесенного ущерба, ведь считается остаточная стоимость автомобиля. В любом случае водитель все равно проигравшим окажется, сколько бы он ни получил.

А.СЕЧИНА: Водителю надо радоваться, что никто пока не погиб в результате этого.

И.ИЗОТОВ: Это во-первых, да. А что касается ответственности предприятия-производителя, трамваю, насколько я знаю, было шесть лет. Наверняка он шесть лет назад был передан по акту приема-передачи, он был исправен. Наверное, все-таки речь идет об обслуживании, о несвоевременной профилактике.

И.ЛАЗАРЕВ: Конечно, Илья, это всего лишь предположения пока.

А.СЕЧИНА: Хорошо, можете ли вы дать какие-то рекомендации, как действовать в этой ситуации пострадавшим людям, не дай Бог нечто подобное повторится. Как вообще лучше действовать в такой ситуации? Дайте совет как человек, который прошел за два года.

И.ИЗОТОВ: Когда такое ДТП случилось, если мы говорим, конечно, про автобусы, поскольку я-то с этим сталкивался в прямом смысле, то нужно сразу же все протоколировать. Нужно же сразу пытаться изъять путевой лист, снять его ксерокопию в ГИБДД. Шли поползновения со стороны владельца автобуса, чтобы изготовить потом сфальсифицированные документы, подменить их в деле, настоять на том, что документам, которые позже пришили, стоит доверять, а первоначальным нет. Нужно сразу же заручиться прочной доказательной базой. Нужен путевой лист, нужна копия трудовой книжки водителя, который управляет транспортным средством.

А.СЕЧИНА: Вас не смущает, что пока там не прозвучало каких-то комментариев со стороны муниципалитета в плане компенсаций?

И.ИЗОТОВ: Я тут узнавал, просто, как ни странно, журналисты почему-то и не спрашивали.

И.ЛАЗАРЕВ: И на старуху бывает проруха.

И.ИЗОТОВ: Просто если бы спросили, он бы, наверное, и ответил.

А.СЕЧИНА: Ладно, спасибо вам за разговор с нами. Илья Изотов был у нас на связи, человек, который добивался своего в истории с «бешеным автобусом» и таки добился.